Евгений Сухов: Жены, которым не повезло

Когда понятые ушли, он спросил Михеева:

– Откуда вы узнали об этой квартире?

– Эта информация была получена оперативным путем, – не очень твердо ответил тот.

– Как именно?

– Был звонок…

– Конкретно вам? – остро посмотрел на старшего следователя Виталий Зиновьевич.

– Да, – кивнул Михеев. – Это был анонимный звонок, который я все равно должен был проверить. Как видите, информация оказалась правдивой, и теперь уже нет никаких сомнений, что оба убийства совершены вором-рецидивистом по кличке Кочет.

– Вы говорите, звонок был анонимным? – прожег взглядом майора Виталий Зиновьевич.

– Да, – ответил Михеев.

– И вы не знаете, кто этот аноним?

– Нам не удалось выяснить, кто это был и откуда поступил звонок.

– Хорошо, если это так, – выделяя каждое слово, проговорил Попенченко. Взгляд у него был тяжелый, прожигающий. – Значит, сомнения, что оба убийства совершил Кочет, у вас отпали?

– Так точно, – непонимающе уставился на подполковника Михеев.

– А вот у меня сомнений только прибавилось, товарищ майор. – Виталий Зиновьевич повернул голову в мою сторону, давая тем самым «добро» на мое выступление: – Вы что-то хотели нам поведать, Аристарх Африканыч?

– Да, – выступил я вперед. – Я хотел сказать, что эта квартира моя…

В глазах майора я прочел неподдельное удивление и… насмешку. Нет, Михеев не испугался. Если бы это обстояло именно так, то можно было бы с большой долей уверенности сказать, что он связан с Киприани не просто анонимным телефонным звонком…

– Эта квартира действительно моя. Временно, конечно. Поскольку я ее снимаю. – В подтверждение своих слов я достал из кармана договор найма и показал его майору. Тот внимательно прочел его и вернул, как-то беспомощно посмотрев на меня.

– Хочу заверить вас, господин майор, – продолжил я, положив договор обратно в карман, – что никакого Кочета и иных воров-рецидивистов здесь, в этой квартире, не было и в помине. А вот убийца, который и подложил драгоценности с мест преступления, думая, что это берлога Кочета, здесь побывал… – С этими словами я достал свой смартфон, вошел в почту и нажал ссылку. – Вот, полюбопытствуйте, – протянул я смартфон Михееву.

Все это время Попенченко не сводил взгляда с лица майора, пытаясь, наверное, понять, правду ли он говорит относительно анонимности звонка или врет. Мне лично показалось, что Михеев говорит правду. И никакого сговора между ним и частным сыщиком Альбертом Киприани у него нет. Впрочем, это уже дело Виталия Зиновьевича как и. о. руководителя отдела обеспечения собственной безопасности…

– Ну, как вам такое кино? – спросил Попенченко, когда Михеев просмотрел запись и вернул мне смартфон.

– Хорошее кино, – покачал тот головой. – Думаю, что рейтинг у него будет высокий. Значит, этот Киприани сам и замочил свою женушку?

– А у вас что, остались какие-то сомнения? – вопросом на вопрос ответил подполковник.

– Нет, сомнений никаких не осталось. Тогда, судя по всему, этот же Киприани убил и жену Крохина.

– Опять вы делаете скоропалительные выводы, майор, – недовольно произнес Попенченко. И добавил: – То, что Киприани убил жену Крохина, вовсе не факт. Но то, что он причастен каким-то образом и к тому убийству, – этот факт неоспоримый. Надо полагать, о деталях первого убийства вам поведает сам Киприани…

Михеев потоптался на месте, посмотрел на Попенченко и спросил его:

– Это вы все придумали, товарищ подполковник?

– Нет, вот он, – кивнул в мою сторону Виталий Зиновьевич.

Михеев перевел взгляд на меня, и я прочел в нем такое смешение чувств и эмоций, что особо выделить какое-либо из них было сложно. Но то, что во взоре майора векторной величиной читались неприязнь, обида и злость, – было понятно и без всякой физиогномической редукции…

– Ну что, здесь мы закончили? – спросил майора Виталий Зиновьевич.

– Так точно, – ответил Михеев.

– Тогда вы знаете, что нужно делать.

– Знаю, – кивнул майор. – Я немедленно задержу его и вынесу постановление с ходатайством о содержании Киприани под стражей. Только для обоснования ходатайства мне нужен этот видеоматериал.

– Ну, давайте я вам его скину на ваш мейл, – предложил я.

После того как это было сделано, майор со своими сотрудниками убыл, и мы остались вчетвером: я, оператор Степа, подполковник Попенченко и капитан Головня.

Виталий Зиновьевич посмотрел сначала на Степу и его камеру, потом на меня, после чего спросил: