Крейг Райс - Убийство по-домашнему

В этом месте газета отсылала читателя к седьмой колонке на третьей странице. Я тут же отыскал упомянутую колонку. Над окончанием информации о Кривелли была фотография.

На огромном летном поле большой американский бомбардировщик. Перед ним красивая темноволосая женщина и мужчина, с довольно глупым видом глядящие друг на друга. Конечно, для меня это не была всего лишь красивая темноволосая женщина и какой-то мужчина, а бомбардировщик не был обычным самолетом.

Я прекрасно вспомнил этот самолет. И эту женщину. А лицо стоящего рядом с ней мужчины было так же хорошо мне знакомо, как и мое собственное. И ничего удивительного. Дело в том, что это и было мое собственное лицо.

Чувство облегчения, которое я испытал в этот момент, нельзя сравнить ни с чем. Не потому, что я в мгновение ока вспомнил все свое прошлое. Нет, потому, что каждая, самая мелкая деталь фотографии, как живая, встала у меня в памяти. Я провожал кого-то в аэропорт… Питер… Айрис… Теплое солнце. Ветер, развевающий юбку Айрис. Её слова: «И чтобы ты тосковал по мне!»

Я вспомнил все это так же отчетливо, как если бы уехал из аэропорта десять минут назад.

— Айрис, — сказал я вслух её имя. Какое это чудесное чувство!

Но в газете было кое-что еще. В самом низу колонки я прочел.

«Айрис Далас, которая только в конце прошлой недели узнала об исчезновении мужа, немедленно приехала из Японии и со вчерашнего дня находится в своем доме в Беверли-Хиллз».

Именно этого я ждал. В темном углу холла стояла телефонная кабина. Я подбежал к ней. Рука у меня дрожала так, что мне с трудом удалось опустить монету в автомат. Телефонистка нашла номер Айрис Далас и соединила меня. На противоположном конце линии раздался женский голос;

— Алло?

Вначале я хотел спросить, говорю ли я с миссис Айрис Далас, но это было излишне. Этот голос был такой же частью моего существа, как мои собственные пальцы.

— Привет, любимая, — сказал я. — Я всего лишь хотел сказать тебе, что через час буду дома.

— Питер! — Её голос сорвался так неожиданно, что я почувствовал, как у меня сжимается сердце. — Питер! Я не могу в это поверить!

— Я тоже.

— Любимый, я умирала от тревоги. Откуда ты звонишь?

— Из Лос-Анджелеса. Из одной дешевой гостиницы.

— Но что случилось?

— Похоже на то, что меня ударили по голове.

— Да. Я знаю, конечно, знаю. А я так предупреждала тебя, чтобы ты был осторожен! Но это неважно, Питер! Тебя ищет пол-Калифорнии! Где ты был?

Где я был? Я подумал о Селене, но под влиянием этого голоса её очарование развеялось, как туман. Она казалась мне вульгарной.

— Питер! Умоляю тебя, скажи, где ты был?

— Ах, не будем об этом.

— Но я должна знать, любимый! Меня осаждают толпы репортеров…

— Ну так сплавь их побыстрее.

— Я попытаюсь, но мне ведь нужно бросить им какую-нибудь кость.

В первую минуту я хотел сказать ей, что был у друзей [3] Игра слов: френд (англ.) — друг. . Это было бы даже наполовину правдой. Но у Френдов я понял, какой опасной может быть полуправда. Для блага Селены и своего собственного блага я должен солгать. А ложь должна быть простой.

— Скажи им, что я ничего не помню. Что я внезапно оказался в этом районе Лос-Анджелеса. Я больше ничего не знаю.

— В самом деле больше ничего?

— В самом деле. У меня в голове абсолютная пустота.

— Хорошо. Я так и скажу им. — Она немного помолчала, а потом добавила с легким беспокойством в голосе: — А я тоже должна поверить в эту версию?

Я уже размышлял над тем, хватит ли мне денег на такси или ехать за её счет.

— Попытайся, а если тебе это не удастся, я придумаю что-нибудь другое.

— Что-нибудь… вроде правды?

— Никогда ничего не известно заранее. Если ты меня припрешь к стенке, то, возможно, я даже скажу тебе правду.