Крейг Райс - Убийство по-домашнему

— Кто-кто, а уж вы должны это знать! Разве вы не помните? Во время разговора с миссис Сэнфорд, когда она шантажировала вас, вы воскликнули: «Я Руперт ван Дьюсен!»

— Да ну? — укоризненно сказал он. — В газете было иначе, имя в одной фразе, а фамилия в другой.

— Вы, конечно, лучше знаете, как это было, — заметила Эйприл.

Он с улыбкой посмотрел на нее.

— В любом случае, я знаю, что я побежден, — ответил он. — Но давай наконец поговорим рассудительно. Я читал все книги твоей мамы, я восхищаюсь ее умом, а поскольку верю в наследственность, полагаю, что с тобой можно говорить рассудительно. Зачем ты рассказала сержанту О'Хэйру эту сказочку о Руперте ван Дьюсене? Спорим на доллар, что ты не скажешь мне правду.

— Сперва покажите доллар, — потребовала Эйприл.

Он вытащил банкнот из кармана.

— Вот, пожалуйста. Итак, зачем?

— Потому что он тупица, — объяснила Эйприл. — Мне показалось, что он собрался подкупить моего маленького братика и вытянуть из него определенную информацию о деле. Это было отвратительное коварство, и я решила отплатить ему тем же. Руперт ван Дьюсен — это герой еще не изданной мамочкиной книги. Ну, давайте этот ваш доллар!

— Я проиграл! — согласился молодой человек.

Эйприл засунула доллар в карман.

— А теперь я спорю, что вы не скажете мне, почему воспользовались этой фамилией. Ставлю девять миллионов долларов, что вы не скажете!

— Сперва покажи девять миллионов, — потребовал он.

Эйприл порылась в карманах.

— Вот незадача, я забыла бумажник!

Он не рассмеялся, а очень серьезно сказал:

— В крайнем случае я приму расписку, — и сменив тон, добавил: — Я все тебе объясню. По некоторым, очень важным причинам я хотел узнать, что на самом деле произошло на вилле Сэнфордов. Эти причины остаются по-прежнему очень важными, и я все еще стремлюсь установить истину. — Он улыбнулся Эйприл. — Помни, что у меня железное алиби. Я не мог убить миссис Сэнфорд. Я не из полиции. Я не из прессы. Я автор третьеразрядных киносценариев, сейчас нахожусь в отпуске.

Эйприл с сомнением спросила.

— Может, вы назовете какой-нибудь фильм, снятый по вашему сценарию?

— Последний фильм назывался «Мумия в маске». Может, ты его смотрела?

— Смотрела, — ответила Эйприл. — Ужасный фильм! — Она была разочарована, так как не могла вспомнить фамилию автора сценария в титрах фильма. — А что вы, собственно, хотите установить, мистер… ван Дьюсен?

Он склонился над баранкой и, устремив на нее серьезный взгляд, сказал:

— Деточка, ты и твои родственники были чуть ли не единственными свидетелями убийства. Вы слышали выстрелы. Знаете время.

— Дина как раз пошла в кухню взглянуть, не пора ли уже ставить картошку… — начала Эйприл.

Молодой человек простонал.

— Это я уже слышал сто раз, вот где у меня эта твоя картошка. Помни, что я читал в газете все, что писали об этом деле. Вы тогда видели Полли… ту молодую особу, которая обнаружила убитую…

— Ах, вы имеете в виду Полли Уокер? — сказала Эйприл. — Да, мы видели ее. Мы присутствовали при том, как она обнаружила труп.

— Вы присутствовали при этом?

— Точнее говоря, — объяснила Эйприл, — мы были поблизости. Мы видели все в окно.

— Скажи мне, как она вела себя. Как отреагировала? Ты виделась с ней потом? Ты видела ее раньше на вилле Сэнфордов? Не приезжала ли она когда-нибудь… в отсутствие миссис Сэнфорд?

Эйприл широко раскрыла глаза. Молодой человек уже не улыбался. Под загаром он был очень бледен. Казалось, он испуган. И в отчаянии… Эйприл скрестила руки на груди, прислонилась к дверце автомобиля и с улыбкой сказала:

— Снимите этот ваш седой парик. Я узнала тебя: ты Клив!

— Клив Каллахэн, — машинально признался он. — Как ты догадалась?

— На этой же самой улице Полли Уокер, сидя в своем сером автомобиле, рыдала, как малое дитя, и повторяла: «Клив! Клив!»

Не сумев сдержаться, он схватил ее за руку.

— Ты уверена? Это точно? Это очень важно!

Эйприл поморщилась: его пальцы были тверды, как стальные пружины.

— Конечно, уверена! — сердито воскликнула она. — Ни один из детей миссис Карстерс не глухой. — И она вырвала руку из его захвата.

— Если бы я мог в это поверить… — опустив глаза к рулю, пробормотал он. — Если бы я мог поверить… Но этот Уоллес Сэнфорд…

— Прекратите мямлить, — одернула его Эйприл. — Так значит, вы любите Полли Уокер?

— Люблю ли я… — Он замолчал и посмотрел на Эйприл. Что-то в выражении его лица напоминало кота Дженкинса, когда во время обеда тот, голодный и печальный, сидел возле кухонного стола.