Джеймс Чейз - С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти

Tea медленно ходила взад-вперед по гостиной, размышляя. На глаза ей попался розовый лифчик, и она быстро сунула его под диванную подушку.

— Но что случится, если он заявится сюда?

— Мы его схватим. Мы будем охранять вас день и ночь. Вам нечего беспокоиться.

— Но как он сможет узнать, где я живу?

— Капитан Террел считает, что мы не должны давать ему ни единого шанса.

Tea с раздражением передернула плечами.

— Итак, двое ваших ищеек будут постоянно следить за мной?

До нее наконец дошло, что привычный уклад жизни будет нарушен, и в глазах сверкнул гнев.

— Они не станут вмешиваться в вашу личную жизнь, уверил ее Якоби. — Они здесь лишь для того, чтобы охранять вас.

— Бог мой! — Tea в волнении заломила руки. Вместо страха ее охватил гнев. — Хорошо, делайте что хотите. А сейчас мне надо побыть одной.

— Могу я осмотреть бунгало? Мне нужно проверить окна и двери.

— Не теперь… позже, — резко ответила Tea. — Святые небеса, да уходите же, наконец!

— Как скажете, — Якоби вышел, немного удивленный.

Tea наблюдала за ним сквозь грязноватые нейлоновые шторы. Как только Якоби скрылся в зарослях акации, она побежала в спальню.

Брюс Адкин сидел на краю большой двухспальной кровати, закутавшись в халат. Его красивое загорелое лицо с прямым тонким носом и маленькими изящными усиками было встревожено.

Адкин работал крупье в казино Парадиз-Сити, приезжал в это бунгало уже несколько месяцев. Он вполне устраивал Tea. Адкин работал по ночам составлял ей компанию на протяжении дня. Мужчины, которых она принимала ночью, не приносили ей полного удовлетворения; только неутомимый Адкин мог соответствовать притязаниям этой Мессалины.

— Кто это был?

Адкин пригладил пальцами прямые черные волосы. Он чувствовал себя неважно. Накануне здорово перебрал. Вечеринка незаметно переросла в оргию. Кажется, он улегся в постель с двумя женщинами сразу.

— Полицейский. Пол сбежал прошлой ночью! — воскликнула Tea. — Эти чертовы болваны упустили его!

Адкин вздрогнул. Мутные глаза раскрылись.

— Ты говоришь о своем муже? Об этом психе? Он сбежал?

— Да! Теперь у меня охрана. Бог мой! Убить бы их всех!

— Ты думаешь, он сможет появиться здесь?

— Понятия не имею. Откуда он может узнать, где я живу?

— Тогда почему здесь полиция?

— Не задавай дурацких вопросов. Лучше налей мне виски. Я вне себя, ты это понимаешь?

— А у меня что, нервы стальные? — крикнул Адкин. — Я смываюсь. Не хватает, чтобы твой психованный муж зарезал тебя и меня впридачу. Я знаю, что он уже пришил одного из твоих приятелей, и не хочу последовать за ним! Так что держись от меня подальше! Никаких дел с психами! Пусть они лучше птиц потрошат, но не меня.

— Ты хочешь бросить меня одну? — Tea с тревогой смотрела на любовника.

— У тебя имеется полиция. — Адкин начал торопливо одеваться. — Она тебя в обиду не даст. Если этот сумасшедший найдет меня здесь… О, нет! Я ухожу!

Tea презрительно смерила его с ног до головы.

— Я и не знала, что ты такой трус, Брюс. Вот это да!

Адкин застегнул брюки.

— Я… трус? Когда этот псих с ножом может появиться здесь в любую минуту, ни к чему проявлять безрассудную храбрость.

Поколебавшись, она пожала плечами и вернулась в гостиную. Налив приличную порцию виски, залпом выпила спиртное, вздрогнула и закурила сигарету, недовольно отметив при этом, как дрожат ее руки. Может быть, это даже к лучшему, что Брюс уедет, решила она. Очень скоро здесь будет хоть пруд пруди газетчиков, так что Брюс не нужен. Вдруг она вспомнила, что Уоллес Марш, президент местного банка, намеревался навестить ее сегодня вечером. Нельзя, чтобы его здесь видели. И туг только до нее дошло, что телохранители — серьезная угроза ее процветанию. Друзья Tea — женатые — приезжали сюда именно потому, что стены уединенного пляжного домика надежно хранили все тайны. Разумеется, никто из них не рискнул бы появиться с Tea в обществе. А потеря поклонников автоматически означала потерю доходов. И это как раз в тот момент, когда она наделала столько долгов! Tea планировала получить от своих поклонников к концу недели, по крайней мере, шестьсот долларов. Как теперь это сделать? Придется всем звонить и извиняться. Извиняться? Да они все и так узнают из газет и отвернутся от нее, как от прокаженной!

Адкин вышел из спальни с чемоданом в руке.

— Пока, крошка. Желаю приятно провести время в обществе наших доблестных полисменов.

Она даже не взглянула на него, напряженно размышляя над создавшейся ситуацией.