Джеймс Чейз - С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник

Затем дверь отворилась, и на пороге появилась Веда — темная тень на фоне лампы, горящей на столе.

— Порядок, — сказал я.

Макс сидел на том же месте, где я его и оставил.

— Ты взял письмо? — В голосе зазвенели металлические нотки.

— Я сжег его. Были какие-нибудь осложнения?

— Нет.

Я подошел к Максу и посмотрел ему в глаза.

— У тебя в руках было все, но ты не смог воспользоваться этим. Сейчас у тебя остались одни неприятности.

Страх, удушливый, как смерть, исказил лицо Отиса.

— Что ты сделал с моей матерью?

— За кого ты меня принимаешь? Просто выпили вместе пару стаканов виски, вот и все.

Макс облегченно вздохнул:

— Я так и думал. Рад, что не ошибся в тебе. Она хорошая женщина, моя старушка.

Я скорчил гримасу, вспомнив о ее нечистоплотности. Но это была его мать.

— Веди себя смирно и не вздумай фокусничать. Я не хочу тебя убивать, но, если вздумаешь хитрить, придется.

Я приподнял его и разрезал ремень, которым были связаны руки. Веда подняла револьвер. Пока он растирал руки, она внимательно следила за ним.

— Неплохо бы перекусить, — сказал я Веде. — Садись, Макс.

Он сел и стал наблюдать, как Веда накрывает на стол. Мне показалось, что он боялся ее больше, чем меня.

— Тебе, парень, придется поторчать здесь несколько дней. Вряд ли это доставит тебе особое удовольствие, но сам виноват. Ты нам мешаешь и будешь лопать наши продукты, но другого выхода нет.

— Я могу уйти, — наивно предложил он, — клянусь, я никому не скажу.

— Не смеши нас, Макс. У меня сегодня не то настроение, чтобы выслушивать сказки.

Мы поужинали. Наш пленник, казалось, не особенно проголодался. С другой стороны, посмотрев в глаза Веды, холодные и колючие, как две льдинки, у кого угодно пропадет аппетит.

Близилась ночь. Мы, убрав со стола посуду, собирались лечь спать. Я бросил в угол кучу старых мешков:

— Ляжешь здесь. Я должен тебя связать, чтобы ты сдуру не выкинул номер. Если услышу, что ты пытаешься сбежать, сначала выстрелю, а потом буду извиняться.

Когда я связывал ему руки, он был спокоен и молчалив. Я отвел его в угол, где он лег, свернувшись клубком. Заперев дверь, я положил ключ в карман. Единственный путь, которым он мог воспользоваться, это окно. Но я был уверен, что услышу, как только он попытается это сделать. Мы с Ведой устроились в другой комнате. Дверь оставили открытой.

— Как бедро?

— Нормально. Немного ноет, но это пройдет.

Я сел на край кушетки. Она раздевалась, и ее тело выглядело великолепно. Несмотря на присутствие Макса, я почувствовал, как внутри меня растет желание.

— Как прошла операция с письмом? — спросила она, надевая ночную рубашку.

— Не о чем говорить. Я накачивал старуху спиртным, пока она не отключилась. Письмо было под подушкой, как Макс и говорил. Не письмо, а бомба для нас обоих. Пришлось его сжечь на месте.

— Она тебя узнает, если еще раз увидит?

— Не думаю. Она уже была под шафе.

Веда скользнула в постель:

— Что будем делать с ним?

Мы говорили шепотом, чтобы Отис не слышал. Обстановка изменилась, и хижина больше не была только нашим домом.

— Стеречь его, что же еще?

Она посмотрела на меня своими лучистыми, но холодными как лед глазами. Я поднялся и стал раздеваться. Молчание длилось до тех пор, пока я не забрался в постель.

— Может быть, взять его с собой в Мексику, иначе он расскажет полиции, что мы здесь, и нас снова начнут искать.

— Эго несерьезно, Флойд. У нас и так мало денег на двоих.

— Это верно.

Вдруг мне захотелось, чтобы она обняла меня, и сказал ей об этом.

— Не сейчас, бедро немного болит. Завтра вечером, дорогой.

Я лежал в темноте, чувствуя себя одиноким. Словно шли мы по тропинке и вдруг оказались перед непреодолимой преградой.

— Я не хочу всю жизнь прожить в Мексике, — вдруг сказала Веда.

— Кто говорит, что всю. Год, не больше.

— Это тоже немалый срок. Если мы пробудем год за границей, ты не сможешь доказать, что это Герман убил Бретта.

— В отличную переделку мы попали. Похоже, чтобы доказать, что не я убивал Бретта, следует совершить новое убийство. Предположим, я убью Макса и никто не узнает. Будем знать только ты и я, что это изменит?

— Ты не должен убивать его, — сказала Веда.

Мы пришли к тому, с чего начали. Заколдованный круг.

— Может быть, что-нибудь придумаем. Вдруг он заболеет и умрет?

— Голубая мечта, у него достаточно цветущий вид, чтобы прожить еще полета лет.

— Тогда несчастный случай?