Николай Аникин - Наркомэр

Не ступил бы, не будь он уверен: дует попутный ветер.

Несмотря на ветер, дувший все время в спину, Рябоконь совершал телодвижения, чтобы лететь столбовой дорогой еще стремительнее и при этом не шарахнуться плашмя об асфальт. Иногда он притормаживал и даже просил совета у других. Сегодня он решил поговорить с мэром, но Шура Хромовый оказался занят.

— Ты свои мэрские замашки брось, — бухнул второпях Рябоконь.

— Я в законе…

— Что ж, что в законе… Мы давно все перестроились. И у нас демократия. Тоже…

— Встретиться не могу… — отрезал мэр и положил трубку. Возможно, у него действительно не было свободного времени, либо решил вновь «задрать тарифы».

«Вот гад! — вслух выругался Рябоконь. — Прыгает, пока фарфоровые зубы не выбили…»

Однако вечером Шура Хромовый сам позвонил и тихо проговорил, словно прошипел:

— Подходи к речному вокзалу. Часикам к восьми. Говорят, там прекрасные раки подаются к пиву, — и отключился.

У Бори мороз пробежал по спине. Он думал импульсивно, и поступки у него выходили импульсивными. Теперь он пожинал плоды собственных импульсов. Не хотел бы он оказаться на дне в обществе тех же раков. Но делать нечего. Надо идти. Сам ведь напросился, крутой…

Народу в ресторанчике не было никого, не считая самого мэра и тройки самых ретивых — Раппа, Смаковского и Мальковского. Рябоконь был пятым. Для него было заказано, и стоял прибор. Одинокий официант, молодой человек с сумрачной физиономией, бродил от стола к кухне и обратно, наводя скуку. Наконец появились раки, и официант, слегка поклонившись, отошел к двери и стоял там, посматривая на блестевшую при закате солнца реку. Это был помощник у Шуры Хромового, который знал свое дело в совершенстве. Он охранял мэра.

Бизнесмены говорили. На внешней стороне двери висела скромная табличка: «Учет».

Мэр продолжал шипеть:

— Может, ты хочешь, чтобы я вместо тебя сел в лужу?

— Я поспешил и не отрицаю этого. Моя была инициатива со старухой. Но я хотел как лучше. Я его хорошо помню, хотя ни разу не видел. Конечно, я поторопился.

У него тряслись поджилки. Троица готова была откреститься от него.

— Знаешь, Боря, — произнес многозначительно мэр, — я хотел бы сейчас сказать одну вещь. Запомни это: лжецу мы не верим даже тогда, когда он говорит правду, — и впервые улыбнулся за весь вечер, поражаясь мудрости Цицерона Марка Туллия.

— Хочу вас также спросить, — продолжил мэр. — Как этот мент действовал в прошлом году? Помните?

— Он его провоцировал, губернатора, — принялся вспоминать Рябоконь. — Записочки подкидывал на дачу, и даже газета на его стороне выступала. Заставил тайгу чесать, банки ржавые собирать вокруг Дубровки. Все думали — шибанулся какой-то на почве охраны природы, потому что Лешим назывался… Но своего добился, спровоцировал. Затянул в дебри и там прикончил вместе с охраной… Так что ждите того же сценария.

Рябоконь замолчал. Слишком просто у него получалось. Леший — провокатор. Довели мужика до белого каления, и тот двинулся в партизаны. А если это не он? Если не тот это человек, о ком сейчас все думают? Если город тогда был все время под чьим-то неусыпным наблюдением и Леший — это только чья-то прихоть, чтобы глаза замазать?

Оказывается, все-таки нет! Ушайск не был под наблюдением. Сведения абсолютно точные, потому что исправно до последнего времени работал свой человек в Центре. Это вам не какой-нибудь РОВД. Это Учреждение. Агентство стратегических исследований. Теперь человека того нет. А когда-то было целых двое. Безгодов побеспокоился. В настоящее время можно надеяться лишь на себя и на помощь сообщества.

— А если нам самим его спровоцировать? — предложил Рябоконь. — Объявить, например, в средствах массовой информации, что в лесу завелся опасный клещ — разносчик заразной болезни — и государство проводит массовую обработку лесных массивов…

— Инсектикацию, что ли?

— Вот именно! С применением авиации. Он и выползет. В лесу он прячется. Я просто в этом уверен.

В этом что-то определенно есть. Они должны подумать. Они должны себя защитить. Просто обязаны. Здесь они выросли, здесь они поднимали детей, опускали взрослых… Им теперь есть что защищать. От беспощадного разграбления. Вот только как тот Леший узнает, что его намереваются травить с воздуха? Может, ему телеграмму послать?

— Я что еще хочу спросить, — вспомнил мэр. — Вы хорошо осмотрели место происшествия? — и уставился на присутствующих.