Яна Розова - Юбилей смерти

– Хорошо, что ты пришла! – Наташа выглядит как добрая подруга, радостно улыбаясь, просто сияя при моем появлении.

– Что с Селеной? Где она?

– Да ты войди! – она впускает меня внутрь темного коридора. – Так холодно на улице, что просто жуть.

Мы входим в комнату, обставленную в лучших традициях развитого социализма. Игоря здесь нет. Останавливаюсь посередине, пытаюсь сдержать раздражение.

– Наташа, что случилось?

Она смеется, качает головой с выражением «вижу тебя насквозь».

– Женя, Женя! Хватит делать вид, будто ты еще ничего не поняла! Я ведь Снежана, жена Саши, мама Димы. Ты убила моего мужа, но не меня. Твой собственный муж спас меня сначала от смерти, а потом – из психушки.

– Но… Наташа…

– Я решила познакомиться с тобой инкогнито.

– Значит, это ты настроила собственного сына убить меня?

– Он сам захотел сделать это, когда узнал правду о тебе и своем отце!

– Но ведь его могли в тюрьму посадить!

– Он не такой дурак. Игорёк в жизни не догадался бы.

– А теперь ты похитила мою дочь, чтобы отомстить мне?

Ощущаю нервный озноб.

– Садись, Женя.

Мои колени подгибаются, я падаю в кресло.

– Ты знаешь, какой сегодня день?

Пришлось несколько секунд подумать над ее вопросом. Всплывший из глубин памяти ответ потряс:

– Двадцать лет со дня смерти Саши.

– Юбилей его смерти!

Снежана скривила в рыдании рот, но ее глаза, почти лишенные ресниц, оставались сухими и горели ненавистью. Пылали. Точно, как пишут в старинных мелодрамах.

– Наши судьбы очень похожи, Женя. Нас связывают трое мужчин: мой муж Саша, твой муж Валя и наш любовник Игорь. Наших детей отобрали свекрови. Мы прожили эти двадцать лет в кошмаре. Мы словно отражения друг друга! Разница только в том, что ты – чудовище, превратившее мою жизнь в ад!

– Снежана, но ведь это ты убила Сашу!..

Она словно не услышала меня:

– В юбилей Сашиной смерти мы исправим все зло, которое ты мне причинила! Подожди секунду…

Она обходит стул, на котором я сижу. Пытаюсь обернуться, но сильные руки обхватывают меня за шею, рот закрывает влажная тряпка, пахнущая невозможно резко и… неожиданно приятно. Комната вертится вокруг моей головы, юлой катится во тьму. Конец.

Холодно. Открываю глаза. Темно. Окружающий мир постепенно проявляется из мрака. Я сижу за рулем какой-то советской машины, может, «Жигулей» или «Москвича». На соседнем сидении спит Игорь.

Пытаюсь растолкать его, разбудить. Он бормочет что-то, не открывая глаз. Толкаю его, зову, еще и еще. Бесполезно.

Звонит телефон. Судорожно ищу его в карманах дубленки, нащупываю, достаю, отвечаю:

– Алло?

– Женя, выгляни из машины, – это голос Снежаны. – Но не выходи! Имей ввиду, что у меня пистолет и твоя дочь. Если ты не сделаешь, что я тебе говорю, то я ее убью!

В ужасе выглядываю в окно, надеясь увидеть дочь.

Мы на заброшенной объездной дороге, в том месте, где погиб Саша. Передо мной – склон горы, под ним, метрах в пятидесяти – клен, в который врезалась Сашина машина.

Несмотря на ночь, в снегу, как на черно-белой пленке, отчетливо различимы силуэты. На склоне я вижу темную машину, кажется, это «семерка» Димы и три фигуры – две женщины и мужчина. Одна женщина стоит чуть поодаль, вторую придерживает мужчина.

– Это Селена? – трясущимися от холода и ужаса губами спрашиваю я.

Снежана игнорирует вопрос.

– Видишь, где мы? Сейчас ты разгонишь машину и врежешься в то самое дерево, в которое врезались мы с Сашей. Ремней безопасности на вашей машине нет, но она точно такая, как и наша машина. Вы должны погибнуть. Гудки отбоя.

Кладу руки на руль.

Но причем тут Игорь? Нет, я не буду его убивать.

Набираю номер Снежаны.

– Игорь тут не причем. Я вытолкну его из машины…

– Не вздумай! Ему все равно не жить – я не позволю! Он все знает. Давай, заводи двигатель!

Я не шевелюсь.

Раздается выстрел. Меня словно подбрасывает, хоть я и вижу, что Снежана стреляет в воздух. Завожу машину. Сцепление, скорость, газ. «Жигули» трогаются, набирают скорость. Клен, отчетливо прорисованный на фоне темно-синего с белесыми облаками неба, движется прямо на нас…

– Мама, я не буду тебе помогать – ты обманула меня! Я слышал, что ты приказала Еве сделать – это же убийство! Отдай пистолет, звони Еве и скажи, чтобы она остановилась!

Дима придерживал висящую на нем Селену, закрывая собой от матери. Снежана с недоумением и досадой смотрела на сына. В одной руке она сжимала пистолет, в другой – телефон.