Мишель Бюсси - Самолет без нее

Но не спешите с выводами. Прежде всего должен вам сказать, что человек, рискнувший вести бездомную жизнь на улицах Безансона, достоин уважения. Попробуйте-ка круглый год ночевать в картонной коробке в самом холодном из французских городов! Метро там нет. А вокзал на ночь запирают.

Я провел с этой публикой всего дней десять, в январе-марте 1988-го, и чуть не замерз насмерть. Возвращался под утро и три часа отлеживался в ванне, подливая горячую воду. Теперь вы видите, что я не жульничал и сполна отрабатывал гонорар, щедро выплачиваемый бабулей Карвиль.

Ради чего? Судите сами.

Бывшие собутыльники Жоржа Пеллетье — цвет безансонского сообщества бомжей — подтвердили, что вскоре после 23 декабря 1980 года он действительно снова появился в городе. Спустился с гор целый и невредимый. При крушении самолета, случившемся по соседству с его хижиной, Жорж не пострадал. Нет, никакой цепочки у него на запястье не было. И разговорчивее он не стал. Он пробыл в Безансоне около полугода, снова втянувшись во всякие грязные делишки. Приторговывал наркотой. Приворовывал по мелочи. А потом сбежал в Париж, пока легавые не зацапали. Или Огюстен. Если верить безансонским бомжам, гораздо больше полиции Жорж боялся своего брата, пытавшегося наставить его на путь истинный.

В заключение добавлю последнюю деталь. В город Жорж вернулся без собаки. Правда, по поводу ее габаритов Огюстен ошибся — у Жоржа была не мелкая дворняжка, а бельгийская овчарка. Кобель. По словам его дружков, огромных размеров. В могиле возле хижины такая псина просто не поместилась бы, если только он не разрубил тело на куски. Но, спрашивается, кому придет в голову рубить на куски свою умершую собаку? Не проще ли выкопать яму побольше? Черт возьми, вот вам очередная неразрешимая загадка, связанная с этой проклятой могилой!

Как вы догадываетесь, я не собирался отступать. «Если требуется отыскать след Жоржа в каменных джунглях Парижа и его трущоб, — что ж, я сделаю это», — решил я. Разумеется, с помощью Назыма. И для нас начался трехмесячный период интенсивной работы. Мы опубликовали несколько объявлений. Связались с отделениями полиции, муниципальными социальными службами, ночлежками. Ночи напролет бродили по городу, показывая освещенную фонариком фотографию Жоржа, на которой он радостно улыбался на фоне новогодней елки, стоя рядом с Огюстеном. Это была самая свежая из сохранившихся у старшего брата фотографий…

Мы действовали профессионально. Не пропускали ни одного квартала. Спустились, так сказать, на самое дно общества. В сущности, в этом и состоит работа частного детектива, и именно за это я ее люблю. Матильда де Карвиль была права. Для решения загадки требовались две вещи: время и деньги. У меня было и то и другое. Избавлю вас от лишних подробностей. В конце концов мы с Назымом вышли на след человека по именно Педро Рамос. Я встретился с этим самым Педро Рамосом в июне 1989 года на ежегодной ярмарке в Венсенском лесу, перед каруселями. Да-да, я ничего не путаю, перед каруселями!

— Жорж работал у меня два сезона, — объяснил Педро, одним глазом поглядывая на бегущих по кругу лошадок.

Мальчишки и девчонки, визжа от удовольствия, платили по пять франков за счастье две с половиной минуты обдирать задницы на крутящейся доске. Карусель — это коллективная разновидность качелей, стоящих на детских площадках в скверах.

— Резюме я у него не требовал, — продолжал Педро с иронической улыбкой. — Просто понял, что ему надоело бродяжничать. Лодырем он не был. Я ему сразу сказал: на работе — никакого пьянства. А остальное меня не колышет.

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил я.

Педро на секунду отвлекся от разговора и замахал рукой сидевшей за кассой девице в розовом платье, недовольный ее медлительностью. Голова девицы без конца меняла цвет в свете вспыхивавших неоновых огней.

— Осенью восемьдесят третьего, — продолжил Педро. — Если точнее, в середине ноября. После ярмарки в Сен-Ромене, в Руане. Это последняя ярмарка сезона. Мы упаковали оборудование, сдали на склад и — привет. До будущего сезона. Пеллетье знал, где меня найти. Но он так и не появился. Не могу сказать, что я огорчился до слез. Или кинулся его разыскивать. У нас текучка та еще. Привыкли. Если подсобный рабочий остается на два сезона, это уже много. Он не объявился ни на следующий год, ни позже. Больше я его не видел.

Опять тупик.

Для проформы я задал еще пару-тройку вопросов Педро Рамосу, но больше ничего из него не вытянул. Итак, след обрывался на набережных Руана. Если подумать, это не так уж далеко от Дьеппа. То есть от Витралей…