Мишель Бюсси - Самолет без нее

Разумеется, я старался не зря. Как раз наоборот — хуже всего, с точки зрения моего расследования, было бы обнаружить в могиле труп животного. Именно это означало бы, что след завел меня в тупик. Допустим, я откопал бы кости принадлежавшей Жоржу дворняги. Что дальше? Я отнес бы их Огюстену Пеллетье?

Напротив, я разрыл могилу и выяснил, что она пуста. Если хорошенько подумать, подобная вероятность представлялась почти нулевой. Разверстая яма таила тысячи возможностей. Я утер лоб и достал из сумки бутерброд с сыром, заботливо приготовленный Моникой. В принципе, наиболее реальны из них две…

Во-первых, можно предположить, что я наткнулся на символическое захоронение — нечто вроде крестов и венков, которые порой попадаются на обочинах автомагистралей, особенно на крутых поворотах, указывая, что в этом месте случилась автомобильная катастрофа с человеческими жертвами. Почему бы и нет? У кого-нибудь из родственников погибших пассажиров аэробуса 5403 вполне могло возникнуть желание соорудить на вершине Мон-Террибль подобную символическую могилу, чтобы было куда время от времени приезжать с букетом цветов… В разбившемся самолете было сто шестьдесят восемь пассажиров, так что выбор достаточный. Вот только встает вопрос: почему могилу устроили здесь, в двух километрах от места катастрофы? И почему она такая маленькая? Как будто ее специально копали для детского гробика? В аэробусе было только два грудных ребенка. Так кто же поставил крест, собрал камни и все эти года поливал желтый жасмин? Кто-то из Витралей? Кто-то из Карвилей? Но кто? Когда? Зачем?

Оставалась вторая гипотеза. Под камнями на самом деле покоился скелет. И некто, пожелавший остаться неизвестным, каждый год навещал могилу. Как мог, ухаживал за ней. И вот, вернувшись сюда в последний раз, этот некто обнаружил, что могила осквернена. Что его тайным побуждениям, какими бы они ни были, грозит риск разоблачения. Следуя этой логике, неизвестный поступил единственно разумным образом: опустошил могилу. Разобрал камни, выкопал скелет, снова уложил камни…

В том, что камни кто-то перекладывал, у меня с самого начала не было никаких сомнений.

В связи со второй гипотезой вопросов возникало не меньше, чем в связи с первой. Зачем неизвестному понадобилось устраивать могилу, максимально похожую на настоящую? Да еще в таком заброшенном месте? К чему такая таинственность? Неужели он затратил столько усилий ради подохшей собаки? Тогда придется допустить, что это был форменный псих. Жорж Пеллетье?

Не верю!

Я снова обтер лоб. На меня снизошло безмятежное спокойствие. Я был рад всем этим новым вопросам. В сущности, именно этого резкого толчка мне и не хватало все последние месяцы. Я понимал, что времени, чтобы разобраться с каждой из возможных версий, у меня сколько угодно. Порывшись в сумке, я достал решето, которое догадался захватить с собой. Деревянный обод и натянутая снизу нейлоновая сетка. Подобными приспособлениями до сих пор пользуются золотоискатели, исследуя песчаные речные берега. Что ж, если надо просеять гору выкопанной земли через сито, я сделаю это! И если в земле осталась хотя бы крошечная косточка, принадлежавшая собаке, ребенку или диплодоку, я ее найду!

Работа заняла у меня пять часов. Ни один археолог в мире не трудился с таким усердием, как я.

Награду за свое упорство я получил уже ближе к вечеру. Н-да, я честно заслужил свои сто тысяч франков в год! На дне решета, после того как я удалил мелкие камешки и просеял измельченную в пыль землю, блеснула в заходящих лучах солнца золотистая искорка.

Это было звено цепочки.

Овальной формы. Размером один на два миллиметра.

Из чистого золота.

— Чего уставился, делать больше нечего?

Марк вздрогнул и поднял глаза. Громкий крик вырвал его из погруженности в атмосферу Мон-Террибль — так внезапно разбуженный человек не сразу понимает, где он находится. Шум вокзала слишком резко контрастировал с тишиной леса, в который он полностью перенесся мыслями.

Вместе с большинством пассажиров, толпящихся в зале ожидания, Марк повернулся на истошный женский крик. Ничего особенного: банальная стычка между истеричной девицей и случайным соседом. Люди пожимали плечами и возвращались к своим разговорам. Неприятная сцена никого особенно не заинтересовала. Никого, кроме Марка.

Он узнал женский голос. И понимал, что это не кошмарный сон. Метрах в тридцати от него, возле автоматических касс, стояла Мальвина де Карвиль и осыпала руганью какого-то мужчину, ростом на три головы выше нее. Никаких сомнений. Только такая психопатка, как она, способна устроить скандал на пустом месте.