Мишель Бюсси - Самолет без нее

Она сделала настороженный шаг. Оперлась рукой о ствол ближайшего дерева.

Пуля засела в стволе.

Помертвевшая ладонь Аили бессильно царапнула кору.

«Стреляли в нее…»

Звук выстрела она услышала за долю секунды до того, как плечо пронзила чудовищная боль. Аиля упала. В пробитой лопатке вспыхнула новая волна боли. Не сдержавшись, Аиля громко застонала и перекатилась на живот. Вся верхняя часть тела отказывалась ей повиноваться. От боли мутилось сознание. Она попыталась опереться на здоровую руку, беспомощная, как грудной ребенок.

Аиля перебирала ногами, стараясь отползти в сторону, спрятаться хоть куда-нибудь. Но никакой опоры ее ноги, раскидывавшие палую листву, не находили. Как будто она училась плавать в бассейне, вместо воды наполненном опавшими листьями.

Боль не давала ей дышать. Но она понимала, что должна двигаться.

Вдруг ее слуха коснулся звук шагов. Зловещий хруст листвы под чьими-то стопами. Шаги приближались.

И вдруг все стихло.

«Он был здесь. Все кончено».

Боли Аиля больше не чувствовала. Ощущала лишь прикосновение листвы — на лице, на шее, на руках. «Хорошо бы так и умереть, — подумала она, чувствуя кожей ласковую щекотку листьев. — Как будто это не листья, а усы Назыма… Густые, нежные, мягкие, дерзкие». Она перенеслась мыслями к побережью в Антакье, где собиралась купить для них с Назымом домик. Дом в Турции, откуда они с отцом так давно бежали…

Тишину разорвал металлический треск взводимого курка. Аиля собрала последние силы, чтобы перевернуться на спину.

Она хотела увидеть своего убийцу.

Этому последнему ее желанию не суждено было сбыться.

В следующий миг пуля пронзила ей затылок.

2 октября 1998 г., 14.40.

Станция «Конкорд». Пересадка.

Марк машинальным жестом спрятал тетрадь в рюкзак. Улыбчивая девушка с гитарой тоже вышла на этой остановке. Некоторое время они шагали по переходу рядом, едва не касаясь плечами друг друга, — оба немного смущенные, как два незнакомых человека, оказавшихся вместе в тесном лифте.

На холодном полу сидела, скрючившись, женщина — сидела и, казалось, молилась. Кому? Каким богам ада? Ни ребенка, ни собаки с ней не было. Она не играла ни на каком музыкальном инструменте. Даже рваной картонной табличкой она не обзавелась. Просто сидела, уткнув лицо в колени. Толпа обтекала женщину, словно досадную помеху на пути. Марк, не замедляя шага и почти не замечая что делает, пошарил рукой в кармане и опустил в безнадежно пустое белое блюдце возле ног женщины монету. Девушка с гитарой бросила на него удивленный взгляд. В этот самый миг из категории «придурков, которые корчат из себя бог весть что», он перешел в разряд «интересных парней, к сожалению, не обращающих внимания на то, что в метро попадаются симпатичные девушки»…

Через несколько метров коридор метро раздваивался. Марк свернул направо, к 12-й линии и направлению «Ла-Шапель». Девушка с гитарой пошла налево, на 7-ю линию, к направлению «Ла-Курнёв», чуть задержавшись на месте, чтобы в последний раз взглянуть на красивого, но слишком глубоко погруженного в свои печальные мысли блондина.

«Мадлен».

Поезд приближался к одному из самых многолюдных парижских вокзалов. Час пик еще не наступил, но народу в вагонах и на платформе заметно прибавилось. Читать в подобных условиях представлялось невозможным.

«Сен-Лазар».

Пассажиры рекой хлынули из вагона. Марк с изумлением наблюдал за течением человеческого потока по переходам, ведущим к вокзалу «Сен-Лазар»: люди обгоняли друг друга, расталкивая наименее шустрых, многие, пренебрегая переполненным эскалатором, бросались к тому, что стоял отключенным, и мчались вверх, перескакивая через ступеньки, чтобы, выбравшись в прямой и длинный туннель, перейти чуть ли не на бег… Что заставляло их так торопиться? Какая-то срочная надобность? Или въевшаяся в плоть и кровь привычка день и ночь вести схватку с безжалостным временем, превратившаяся в своего рода спортивное увлечение?

Недавно он читал историю одного музыканта, величайшего в мире скрипача с русской фамилией, которую он не запомнил. Однажды этот человек спустился в метро, сел в переходе и начал играть. Без всяких афиш, без каких бы то ни было объявлений — просто достал скрипку и заиграл. Выступая в разных городах мира, он каждый вечер собирал полные залы; чтобы попасть на его концерт, люди выкладывали за билет сотни франков, но в тот день никто — или почти никто — даже не остановился, чтобы послушать его игру. Деловые мужчины в костюмах с галстуком торопливо шли мимо него, озабоченные только тем, чтобы успеть на подходящий поезд. Самое смешное, что, возможно, вечером те же самые мужчины будут так же спешить, чтобы не опоздать на концерт знаменитого музыканта, билеты на который им удалось достать с великим трудом.