Рут Ренделл - Озеро тьмы

Взяв дочь на руки, молодая женщина встала.

— Я должна отвезти ее домой, Мартин. А можно прогуляться всем вместе… Не надо этого делать, Линдси, ты просто невозможна. — Она посмотрела прямо в глаза Мартину. — Родители Рассела живут в Кембридже. Боюсь, ты ошибся. Эти два места обычно связывают друг с другом, правда? Вот ты и перепутал.

Она не позволила Мартину отвезти ее, настояв на том, чтобы вызвать такси.

В субботу, 16 декабря, миссис Бхавнани и Сума улетели в Сидней, а Мартин после встречи во «Фляжке» с Норманом Тремлеттом отправился за рождественскими подарками. Он купил шесть розовых кустов для отца — «Мой выбор», «Герцог Виндзорскай», «Мир», «Золотой дождь» и два «Суперстар», а также туалетную воду «Рив Гош» для матери, набор носовых платков с вышитыми синими и желтыми цветами для Кэролайн, а для Воучерчей, которые пригласили его на второй день Рождества, — подвесное кашпо из макраме. Мистер Кохрейн получит в подарок десятифунтовую купюру. Осталась одна Франческа.

Это было очень трудно. Мартин ни разу не видел на ней драгоценностей, так что, по всей видимости, она их не любит. Не зная размера, он не мог купить ей одежду, а не зная вкусов — духи. В конце концов Мартин нашел в антикварном магазине два флакона для духов из граненого стекла с серебряными пробками и выложил за них тридцать фунтов.

В воскресенье он обедал у родителей. Втайне от отца мать показала ему последний номер «Норт Лондон пост». Передовица на первой полосе была озаглавлена «Чудо для мальчика из Хорнси» и сопровождалась фотографией мистера и миссис Бхавнани с сыном, явно сделанной несколько лет назад в студии фотографа. Вид у семьи был немного викторианский. Миссис Бхавнани, одетая в сари, сидела в кресле с резными подлокотниками, мальчик стоял у ее коленей, а муж сзади.

— Кто-то из родственников сообщил в газету, — прошептала миссис Урбан. — Смотри, тут говорится, что деньги дал клиент магазина, пожелавший сохранить анонимность.

Мартин увидел, что статья подписана Тимом. Прошел уже месяц с тех пор, как он видел Сейджа. Нужно ли позвонить ему и договориться о встрече на Рождество?

В рождественский сочельник они пропустят по стаканчику с Норманом Тремлеттом, а на ужин он приглашен к Гордону и Элис Титертон. В Рождество принято встречаться с близкими друзьями, а отношения с Тимом у него, похоже, были более близкими, чем с Норманом или с Титертонами. Были. Мартин не мог вспомнить, чтобы с той майской встречи в лесопарке они не виделись такое долгое время. Он где-то читал, что мы с неприязнью относимся к тем, кого обидели, но это казалось ему нелепостью. Разве мы не должны ненавидеть тех, кто обидел нас? Хотя возможно и то и другое. Как бы то ни было, нельзя сказать, что он обидел Тима, не явившись к нему на званый ужин. Нет, именно Мартин имеет право обижаться на сарказм и упреки друга. Что, если именно они вызвали в нем неприязнь к Тиму? В любом случае Сейдж — опасный компаньон, и он вряд ли поладит с Франческой.

В пятницу перед Рождеством мистер Кохрейн не пришел. Он разбудил Мартина, позвонив без пяти шесть утра, и сказал, что его невестку должны забрать в — как он выразился — лечебницу. Он собирался поехать с ней в машине «Скорой помощи». Мартин подумал, не по этой ли причине миссис Кохрейн не ответила на его письмо. Возможно. Однако это не объясняло, почему мисс Уотсон не написала ему снова и не позвонила или почему от мистера Дипдена нет подтверждения полученного чека.

Приходила полиция и расспрашивала Финна. Он был одним из последних, кто видел Энн Блейк живой. Об этом рассказали ее друзья, жившие на Нассингтон-роуд. Финн объяснил, что покинул дом на Модена-роуд в половине пятого, вскоре после ее возвращения, и поехал прямо домой. Казалось, их это удовлетворило. Похоже, они ему поверили. Финн подумал, что все обернулось бы по-другому, если б один из полицейских — например, этот немолодой сержант уголовной полиции — участвовал в расследовании смерти Куини одиннадцать лет назад. Но никто не связал плотника и электрика с Лорд-Артур-роуд с пятнадцатилетним белобрысым мальчишкой, который жил в том доме в Хорнси, где забили до смерти другую женщину. В любом случае Финн не боялся полиции. Он боялся за мать.

Очки для Лены были готовы через неделю. К тому времени убийство в Парламент-Хилл-филдс перекочевало на внутренние страницы газет, но Финн опасался, что в руки матери попадет один из старых номеров «Пост». Газета могла оказаться внутри купленных на распродаже ботинок или служить оберткой для ароматической свечи. Когда Лена отправлялась по магазинам, располневшая от нескольких кофт и шалей, с корзинкой из корейской соломки в одной руке и авоськой в другой, он смотрел на нее с замиранием сердца. Финн не мог понять, что заставило его убить Энн Блейк там, на улице, когда он мог спокойно дождаться следующего дня и сымитировать несчастный случай.