Ирина Мельникова - Лик Сатаны

— А Недвольская? С какой целью она появилась в нашем городе? — снова вмешалась Юля.

— Недвольская — отдельная песня! Особа жесткая, хитрая, лживая, крайне изворотливая. Кстати, она племянница Арсенича и носит ту же фамилию. И зовут ее Екатериной, а не Анной. Работала журналистом в мелкой газетенке, после Майдана благодаря дяде всплыла на поверхность в роли пресс-секретаря Олега Треуша. Если вы не в курсе, на него возбуждено уголовное дело нашими следственными органами. Он объявлен в международный розыск по подозрению в убийствах российских граждан в ходе чеченской кампании и гражданской войны на Украине. Естественно, на территорию нашей страны ему въезд заказан. А вот Екатерина Арсенич ни в чем подобном не была замечена. Когда профессору стало известно об иконе, он сообщил о ней Треушу, и тот воспринял это как некий знак свыше. Екатерине выправили документы, снабдили правдивой легендой. Это она и ее подручные, Перижняк и Тацюк — жители города Винницы, которые работали в вашем городе на стройке, вломились в дом Шмулевича. Только они не ожидали, что хозяин и его жена окажутся дома, — спокойно сообщил Саблин.

— Получается, Шмулевич не сказал им, кому продал картину, даже под пытками? — спросил Никита.

— По правде, он и сам не знал, кому ее продал, — подал голос Миронов. — Ковалевский тоже был не лыком шит и явно не хотел афишировать, что у него имеются большие деньги. Он по старой памяти привлек бомжа Соколова. Тот передал Шмулевичу сверток с деньгами, взамен получил икону, тоже упакованную. Таким образом, она перекочевала к профессору.

— И ты знал об этом и молчал? — изумилась Юля. — Мы бились головой о стену, а ты похихикивал?

— А кто вас заставлял биться? — буркнул Миронов. — Чуть не испортили операцию! Тоже мне чудо-сыщики!

— А что ж тогда сразу не схватили Недвольскую и ее подельников? — живо поинтересовалась Юля.

Миронов смерил ее сердитым взглядом.

— Потому что Недвольскую не сразу вычислили, прелесть моя! И о Соколове узнали случайно. Если б он не напал на Александру, никто бы и подумать не мог, что он в этом деле замешан!

— Ну хоть какие-то светлые стороны в нашем расследовании, — скривился Никита.

А Саша тихо сказала:

— Значит, вы и без письма бабушки догадались, кто купил икону?

— Саша, главное здесь не икона, если вы понимаете, — мягко сказал Саблин. — Дело в том, что гражданка иностранного государства незаконно проникла на территорию России, организовала преступную группировку, которая занималась грабежами и убийствами. Мотивы здесь значения не имеют, даже будь они светлыми и благородными.

— Но она как-то ведь узнала о том, что икону купил профессор? — спросил Никита.

— Давайте немного вернемся в прошлое, чтобы понять, что произошло в настоящем, — улыбнулся Саблин. — Предложение принимается?

— А куда деваться с тонущего корабля? — пожал плечами Никита.

— Он еще и острит! — молвил скептически Миронов, но Саблин неодобрительно сдвинул брови, и майор замолчал, лишь что-то буркнул сердито, пододвинул к себе листок бумаги и принялся писать, сосредоточенно наморщив лоб.

А Саблин продолжал тем же тоном, что и прежде:

— Семья Евгения Арсенича после войны была сослана из-под Львова в один из районов нашей области. Никто не подозревал, что семилетний малыш успел побывать связником у бандеровцев. Он ведь и в пионеры вступил, и в комсомол, наш университет окончил. Вероятно, в один прекрасный момент встретил в городе Коробкова, который когда-то входил в «сотню отважных юношей», как называли себя эти каратели. Арсенич узнал его, и скорее всего с того времени началось их общение. Недвольская, пока не нашла квартиру, жила пару дней у Коробкова.

— Получается, — вскинула голову Юля, — Коробков был в курсе, чем занимались здесь Недвольская и ее подельники?

— Мало того, что знал, он им активно помогал, снабжал деньгами в первую очередь. Машина эта разбитая, из которой в вас стреляли, давным-давно снята с учета, но ее тоже отремонтировали на деньги Коробкова. Кроме того, после убийства Ковалевского Тацюк и Перижняк прятались некоторое время во флигеле на территории его усадьбы.

— Ничего себе! — почесал в затылке Никита. — Спонсор террористов? Одной ногой в могиле, а туда же! За что ж тогда его сожгли?

— Ну что тебе не терпится, Шмелев? — с досадой сказал Миронов.

Саблин усмехнулся.

— Всему свое время! Дойдем и до пожара в его доме. Тут надо уточнить, почему Николай Коробков помогал этой компании? Почему за столько лет не перековался, а все его речи за Сталина и СССР были чистой воды враньем и где-то даже — провокацией? В былые времена Николай Коробков носил фамилию Стецько, и звали его Степаном. В конце войны ему едва исполнилось пятнадцать лет, но он уже был опытным членом боёвки, жестоким и беспощадным. Его старший брат Андрий Стецько еще до войны прославился терактами против поляков, затем стал одним из руководителей УПА. Надо полагать, именно его банда сожгла православный храм в Карпатах и похитила чудотворную икону. Думаю, старший Стецько завладел этой иконой неспроста. Он во всем старался походить на своего кумира Степана Бандеру, а у того имелась схожая икона с идентичными знаками…