Марина Серова - Месть русалки

— Да, я ведь веду ваше дело, — кивнула я. — Скажите, а могу я поговорить с вашим сыном? С Сашей? Он ведь дома, так я понимаю?

— Саша у себя в комнате, — кивнула женщина. — А зачем вам с ним-то говорить? По-моему, и так все ясно. Я вам его слова передала, к чему мальчика лишний раз травмировать? Ему и так несладко пришлось…

— Мне нужно знать все детали, — заявила я. — Это необходимо для того, чтобы дело обернуть в вашу пользу. Нам же надо доказать виновность Чекулаевой, верно? А для этого нужны показания пострадавшего, то есть Саши.

— Ну, если это необходимо… — с сомнением проговорила Екатерина. — Саша у себя в комнате, пойдемте за мной…

Женщина провела меня по столь же ослепительному коридору и открыла белоснежную дверь в комнату своего сына.

Я вздохнула с облегчением — хотя бы это помещение выглядело жилым, не то что кухня и прихожая.

Комната чистая, но не такая стерильная, как остальные: нормальная кровать, письменный стол с компьютером прямо напротив кровати. По компьютеру шли какие-то мультфильмы, а мальчик на кровати полулежал и с интересом смотрел в экран. Его левая нога была перебинтована, но по виду парнишки невозможно было сказать, что он так страдает, как следовало из слов его матери.

Наоборот, Саша казался вполне довольным жизнью — он даже не услышал нашего появления, настолько был поглощен событиями, разворачивающимися на экране. Только когда Екатерина громко позвала сына, тот повернулся с выражением крайнего недовольства на лице.

— Мам, ну чего? — рассерженно спросил он. — Тут самая интересная серия идет, можно я досмотрю?

— Саша, я сейчас поставлю твой мультсериал на паузу, — строго сказала Екатерина. — С тобой поговорить хотят. Потом досмотришь.

— Я хочу сейчас смотреть! — заныл Саша. — Поговори сама! Я ее не знаю!

Последняя фраза явно относилась ко мне.

М-да, малоприятный ребенок, что тут скажешь… Ни намека на вежливость, ни почтения к взрослым. Екатерине явно надо побольше внимания уделять воспитанию своего сына…

— Саша, здравствуй, — сказала я вежливо, но твердо. — Я хочу поговорить с тобой по поводу происшествия в бассейне. Расскажешь мне, что случилось? Как ты сломал ногу?

— Я маме рассказывал, — буркнул мальчик. — Я хочу досмотреть фильм!

— Екатерина, оставьте нас, пожалуйста, — тихо обратилась я к матери юного эгоиста. — При вас ребенок стесняется, я умею находить общий язык с детьми.

Екатерина посмотрела на меня с явным недоверием, очевидно, собираясь отказать мне в моей просьбе. Однако я опередила ее:

— Вы же хотите получить компенсацию за ущерб и добиться справедливого наказания для Чекулаевой? Правильно я думаю?

— Хорошо, — наконец кивнула женщина, а потом обратилась к сыну: — Саша, я выйду, поговори, пожалуйста, с Евгенией Максимовной!

И, не дожидаясь очередного возмущенного протеста ребенка, она вышла из комнаты.

Я, напротив, подошла вплотную к кровати с недовольным Сашей и бесцеремонно уселась на стул.

— Итак, Александр, — начала я сурово. — Мне все известно, так что отпираться бесполезно. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мама узнала правду, так я понимаю? Представляю, как она будет рассержена!

Я импровизировала на ходу, делая ставку на свое знание психологии капризных, избалованных детей.

Я понятия не имела, как произошел несчастный случай с Сашей, однако прекрасно понимала, что мальчишка врал матери.

Надежда ведь говорила, что она дождалась ухода всех детей и только потом отправилась на перекур. А я скорее верила ей, нежели этому чересчур наглому ребенку, и делала ставку на внезапность своих обвинений.

Как оказалось, я не прогадала — Саша слегка побледнел, однако старался держаться по-прежнему самоуверенно.

— Ничего вы не знаете! — заявил он. — Вас не было в бассейне, вы все врете!

— Не я вру, а ты, — парировала я. — Да, меня в тот день в бассейне не было, однако я разговаривала с теми взрослыми, которые плавали в то же время, что и ты. И им у меня есть основания верить — все пятеро человек не могут лгать, верно? Если ты когда-нибудь смотрел по телевизору детективные сериалы, то знаешь, что сыщики допрашивают свидетелей и на их показаниях делают предположения о преступлении. Так вот, показания у меня есть, имеется и преступник — то есть ты, Саша! И твое преступление в том, что ты нагло соврал сначала своей матери, а теперь пытаешься обмануть меня. Но имей в виду, меня обвести вокруг пальца у тебя не выйдет — я и не такие дела распутывала, меня не проведешь!