Марина Серова - Дом трех вдов

— Узнала, — вдохнула я. — Чего тебе, Сергей?

— Так это… ты ж знаешь. Приезжай, а?

— Слушай, Сергей, давай завтра утром, а? У меня был тяжелый день, — честно призналась я.

Мой собеседник немного покряхтел. Совесть боролась в нем с желанием выпить. Наконец второе победило — как обычно.

— Не могу я ждать, — виновато произнес Коваль. — Трубы горят. Не дожить мне до утра.

Чего я не выношу — это когда мной пытаются манипулировать. В «Сигме» меня напрочь отучили испытывать жалость к себе самой. Вот перед тобой задача. А ты — инструмент для ее выполнения. Умри, но сделай.

Конечно, окружающих я жалею — я же не какой-то социопат. Дети, старики… а Коваль, пожалуй, достоин жалости ничуть не меньше. Но он же мужик! Как можно так опускаться!

К тому же Сергею требуется вовсе не медицинская помощь. Ему просто хочется выпить. И то, что он хронический алкоголик, дела не меняет.

— Да пошел ты! — в сердцах сказала я. — Доживешь, никуда не денешься. Дождешься меня как миленький. Приеду к восьми. Чао.

Я швырнула телефон на кровать и подошла к окну. «Вика, я тебя люблю!!!» — дурацкая надпись горела в темноте. Видимо, флуоресцентная краска. Да что же это такое?! Я задернула штору и уставилась на телефон. Давай, звони… Но трубка молчала.

Я вздохнула и начала одеваться. Джинсы, старый свитер, куртка для загородных пикников. Все равно одежду придется стирать. В берлоге Коваля такой запах, что им моментально пропитывается вся одежда. Ничего, выстираю.

Когда я обувалась, из своей комнаты выглянула Мила:

— Женечка, ты куда? Уже так поздно…

— Ой, ладно, — с досадой огрызнулась я, — всего одиннадцать часов! Я не ребенок, не ромашка на лугу. Ты же знаешь, я могу за себя постоять. И не надо меня контролировать!! — заорала я.

Мила пожала плечами и тихо проговорила:

— Я ничего такого не имела в виду… Возвращайся скорее.

— Не жди меня, ложись спать, — бросила я и пулей вылетела из квартиры, чувствуя себя чрезвычайно гадко. Мила уж точно не виновата в моих проблемах. Надо будет как следует попросить прощения…

Мотор моего «Фольксвагена» завелся сразу. Как многие автовладельцы, я иногда разговариваю со своим железным конем как с живым существом. Вот и сейчас, выкручивая руль, чтобы выехать со стоянки — водители уже забили выезды, припарковав свои тачки на ночь, — я жаловалась:

— Нет нам с тобой покоя ни днем ни ночью. Все люди как люди, а я… Ну вот почему я все время ввязываюсь в какие-то истории? Больше всех мне надо, что ли?

Я выехала со двора и покатила в ночь, продолжая ныть и жаловаться:

— Нет, ты подумай, вот и Коваль сел мне на шею. Звонит в самое неподходящее время. Денег просит. Мне денег не жалко, но он ведь во мне не человека видит, а видит дойную корову. Ненавижу, когда меня используют! И кстати, вполне бы мог дождаться утра. Но не могу же я его вот так бросить? Инвалид ведь. И вообще мужик неплохой.

Затормозив у круглосуточного супермаркета, я основательно нагрузилась едой. Прихватила бутылку водки и блок сигарет. Подумала — и прикупила моющее средство, швабру и освежитель воздуха.

Загрузив пакеты в машину, я уселась за руль и подвела итог своему нытью:

— Ввязалась, так терпи!

Дом Коваля — одноэтажный, деревянный, с запущенным садом — стоял в окружении многоэтажек. В нашем городе кое-где сохранились островки такой застройки. Иной раз завернешь за угол высотки — а там деревня деревней! Сирень, немощеная дорога… Провинция, в общем.

Я потянула на себя скрипучую калитку. Двор был невероятно запущенным — из рассохшейся собачьей будки свисал обрывок железной цепи, на которой прежние хозяева держали собаку. И это при том, что Коваль переехал в этот дом около года назад.

Я постучала в деревянную дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

— А-а, явилась все-таки! — раздался веселый голос в районе моих коленей.

— Явилась. Скотина ты, Сергей, — устало проговорила я, опускаясь на корточки. Только так можно было нормально беседовать с хозяином дома — в одной из «горячих точек» Коваль потерял обе ноги выше колена. Передвигался Сергей на тележке, отталкиваясь парой специально сделанных упоров для рук. При случае он мог развивать вполне приличную скорость.

— Я тоже рад тебя видеть, — ухмыльнулся мужчина. Судя по его багровому лицу и благодушному настроению, Коваль уже успел решить проблему горящих труб и где-то раздобыл выпивку. Значит, можно было и не спешить, не нестись сюда на ночь глядя. Но я только вздохнула. Сердиться на Коваля было невозможно — так же, как верить его словам и вести с ним какие-то дела. Распад личности, вызванный неумеренным потреблением алкоголя, шел полным ходом и зашел слишком далеко. Мне было жаль этого нестарого еще мужика, но поделать тут было ничего нельзя.