Игорь Зарубин - Любовь и золото

До взрыва оставалось десять минут…

А Виктор все еще стоял, раздумывая, как бы ему перетащить сокровища в лодку. Делать было нечего, пришлось таскать пригоршнями — благо, лодка стояла близко.

Сделав десять ходок, он убедился, что груда ничуть не уменьшилась.

«Так мне и до утра не управиться. Да еще, того и гляди, патруль появится… Сирены какие-то… Не нравится мне все это!»

Низко пролетел вертолет. Это был последний облет территории полигона. Даже если бы пилот что-нибудь и заметил, по инструкции он не имел права снижаться, а тем более садиться. Забытая кем-то лодка не вызвала у него подозрения…

Вдруг Виктору в голову пришла замечательная мысль:

«Майка и брюки!»

Скинув одежду, он мигом завязал узлом штанины форменных гринписовских брюк и соорудил из них что-то вроде мешка. Набив его драгоценностями, он водрузил его себе на шею наподобие хомута и отнес в лодку.

…0.05.01… 0.05.00… 0.04.59…

Операторы двух дублирующих друг друга пультов управления вставили сверкающие никелем ключи с затейливыми бородками в скважины под красной надписью «Реакция». Компьютеры непрерывно выдавали данные о работе всех участков полигона. Все шло по плану…

Наконец-то дело у Виктора пошло. Лодка уже изрядно осела под тяжестью сокровищ, так что ее приходилось то и дело отталкивать на более глубокое место.

Золота было много. «Тут на всех хватит», — радостно думал он.

…0.03.58… 0.03.57… 0.03.56…

По всему полигону была объявлена полная готовность.

Перетащив последний мешок, Виктор принялся подбирать затерявшиеся в песке драгоценные камни и монеты. «Все до последней монетки надо забрать. В хозяйстве пригодится», думал он, просеивая песок между пальцами.

…0.02.41… 0.02.40… 0.02.39…

Виктор вытер пот со лба.

«Намаялся я что-то. А еще обратно грести… Надо передохнуть маленько».

Он сел на песок, облокотился спиной о борт лодки и закурил.

…0.00.31… 0.00.30… 0.00.29…

Операторы пультов взялись за ключи и приготовились повернуть их.

«Ну ладно, — подумал Виктор, кидая сигаретку в воду. — Пора назад».

Он встал с песка и попытался оттолкнуть лодку от берега. Та не двинулась с места. Груз был слишком тяжел. Виктор поднатужился еще раз, закряхтел… Никакого результата.

…0.00.08… 0.00.07… 0.00.06…

— Откройте! Выпустите меня! Он же там погибнет! — Вадим метался по каюте, колотил в двери руками и ногами, но все было бесполезно — его никто не слышал, все были наверху.

Его заперли тут, как только стало ясно, что Виктор поплыл на остров. Вадим хотел броситься за ним, но его поймали, отвели в каюту и заперли, чтобы он тоже не натворил глупостей.

— Пустите меня! Это же мой брат, как вы не понимаете?! — не переставал буйствовать он вот уже несколько часов. Бросился к иллюминатору, попытался его открыть, но только поломал ногти. Бессильно упал на кровать и заплакал.

А на палубе была полная тишина. Только волны тихо плескались о железные борта корабля. Солнце встало и теперь било прямо в глаза так, что было больно смотреть на остров.

— Почему они не взрывают? — тихо спросила Надя и посмотрела на часы. — Уже минуту назад должны были…

Фифи не поняла, что она говорила, но тоже посмотрела на часы и пожала плечами.

От этой невыносимой тишины просто шумело в ушах. Звон постепенно нарастал, становился все сильнее и вот-вот уже готов был разразиться взрывом.

Ядерным взрывом.

— Что-то не так! — наконец резко сказала Фифи и опустила бинокль. От ее голоса все вздрогнули и сразу как-то зашевелились, заходили по палубе, чтобы снять напряжение.

Надя не выдержала и спустилась вниз, к каютам. Подошла к двери, за которой был Вадим, и прислушалась. Там, внутри, было тихо.

— Эй, Вадим!

Надя тихонько постучала. Ответа не было. Тогда она осторожно отодвинула запор и приоткрыла дверь.

Вадим прилип к иллюминатору. Он даже не заметил, как она подошла и встала рядом. Только отодвинулся немножко, чтобы ей тоже было видно.

— Уже ведь должны были, — с какой-то надеждой в голосе прошептал он. — Уже давно, минут пять назад.

Надя ничего не ответила, только бросила на него короткий, полный ненависти взгляд и опять уставилась в окно.

— Не смотри так, — глухо пробормотал Вадим. — Я не виноват. Если бы я знал… Но он же ничего не сказал.

— Ты должен был догадаться. Он твой брат. — Эти слова из ее уст звучали как приговор.

— Да, я его брат. А тебя он любит. И ты его. И тоже ни о чем не догадалась. Никто не виноват.