Елена Богатырева - Когда она меня убьет [СИ]

Все было не так. Не так, как я придумала, не так, как должно было сложиться на этот раз. У меня на этот раз не было выбора — подавать или нет ей руку. Подать ей руку или просто пройти мимо, отвернувшись. Пройти мимо и забыть. Навсегда. И тогда ничего не случится. Я была готова сегодня пройти мимо. Мне нужно было просто пройти мимо.

А оказывается, все уже свершилось за моей спиной. И первое марта — это просто тот день, когда я об этом узнала. Приговор подписан. Меня просто уведомили о том, что приговор вынесен. Без права подачи апелляции.

Не знаю, сколько времени я провела в полной прострации. Но потом я все-таки попробовала взять себя в руки. Я многое знала из того, что ждет нас дальше — это был мой главный козырь. Я была старше и, безусловно, — умнее. Я была опытной женщиной, красивой женщиной — куда со мной тягаться какой-то школьнице. И против меня была судьба. Но я надеялась обыграть ее.

Я стала вспоминать, как прошел последний месяц, и с ужасом отметила, что Яша навещал меня в этот месяц совсем не так часто, как прежде. Кажется, мы виделись с ним дня четыре назад. Или неделю? Я подошла к календарю и все никак не могла поверить своим глазам: не неделю — две недели назад. А я даже не заметила. Так ждала этого проклятого первого марта.

Так торжествовала, представляя, как обману судьбу.

Не вышло.

Я сняла телефонную трубку и набрала его номер. Он ответил сразу, будто ждал звонка:

— А, это ты, — сказал он, полоснув мне своим разочарованным тоном словно ножом по сердцу.

Но выяснять отношения совсем не входило в мои планы.

— Соскучилась, увидимся сегодня?

— Сегодня? Можно, пожалуй. А где у нас муж?

— Вчера уехал в командировку, дня на четыре…

Да, я, кажется, совсем забыла об этом написать. У меня был муж. Это была моя первая ошибка в этой жизни. Но нужно написать, наверно, потому что ты тоже можешь ошибиться, я хочу, чтобы ты знала…

Ты уже, наверно, поняла, сколь томительным бывает одиночество, когда ты совершенно точно знаешь, что ждешь любовь всей своей жизни. Когда до нее — годы и годы пустоты, темноты и холода. Порой это ожидание становится невыносимым. Настолько невыносимым, что начинаешь уговаривать себя отказаться, жить как все, думать как все. Ты уже и не веришь порой… Это слишком тяжело — верить в то, о чем даже рассказать никому нельзя. В то, во что, кроме тебя, никто никогда не поверит. Тем более в мое новое время в Бога больше никто не верил, а верили в материализм. который начисто отметал возможность кармических перерождений, а всех, кто думал иначе, считали просто сумасшедшими. В школе мне со всей убедительностью доказали, что Бога нет, и в мое неокрепшее сознание ядовитой змеей вползла мыслишка о том, что, возможно, все, что я помню, вовсе и не случалось со мной. А я просто больна шизофренией какой-нибудь. С возрастом я утрачивала веру все больше и больше, и тут, на последнем курсе института, появился он. И я решила, что это — Он. Что встреча, о которой я столько грезила — состоялась. Да и пора было уже, по времени вроде бы выходило, что — Он.

Он перевелся в наш вуз откуда-то из Новосибирска. Отец был военным, и его перевели служить в Сертолово. Семья обосновалась в Ленинграде, неподалеку. Он влюбился в меня с первого взгляда, красиво ухаживал, его благородство и деликатность были так похожи на Его благородство, что я приняла его за Него. Сердце, погибающее от одиночества, откликнулось так живо на чужое тепло, что некоторое время я не испытывала никаких сомнений, что все сложилось как надо, как и должно было сложиться давным-давно, еще в той прежней моей жизни. Я чувствовала себя уверенно и спокойно. Да что там…

Я искренне гордилась тем, что мне все удалось.

Вы жили когда-нибудь в мире сбывшихся желаний? Все, кто по воле случая находился в те дни подле меня, даже понятия об этом не имели. Да и желания их были мелочными. Приезжие девки мечтали выйти за непьющего, толстые матроны — о шести сотках в садоводстве. Я мысленно смеялась над ними: муравьи, какие же они были мелкие и двигались всегда один за другим, как по программе. Шло время, моему браку исполнилось три года. Если в первый год я пританцовывая ходила по улицам и испытывала потрясающее чувство гордости от того, что перехитрила судьбу, но все-таки посматривала по сторонам, не появится ли какая-нибудь Эльза, чтобы покуситься на мое счастье, то на второй год я решила, что Эльза была чистой случайностью. И в новой жизни она повториться не может. Это, с одной стороны, прибавляло мне уверенности в себе, а с другой — успокоило настолько, что мой брак стал казаться мне пресным и обыденным.