Лана Балашина: Кофе с молоком

Я с достоинством ответила:

— По объявлению. Мне назначили собеседование.

Она с откровенным презрением рассмотрела мой английский (действительно английский, я купила его во время прошлогодней поездки в Лондон по программе обмена студентами) костюм. Сама она выглядела так, словно ежеминутно ждет приглашения в ресторан. Впрочем, к роскошной обстановке офиса ее костюм подходил больше, чем мой.

Она полюбопытствовала:

— А вы в каком конкурсе участвовали?

— Простите?! — недоуменно спросила я.

— Да что ж у вас там, совсем бестолковых присылают? — возмутилась девица. — Ясно же было сказано: только призеры конкурсов! Я вот, например, дошла до «Красы России».

— И что же помешало получить корону? Не иначе, зависть конкурентов и интриги соперниц?

Она уловила насмешливую нотку и презрительно сощурилась:

— Я сама отказалась! Они там какие-то еще творческие конкурсы затеяли, прямо детский сад! Книжки велели прочитать, да я их еще по школе помню… Чего зря голову забивать? Тем более мне подруга позвонила, предложила хорошую работу. Так что я не жалею ничуть. И начальник у меня душка, и, к тому же, еще не женат.

Как-то чувствовалось, что надежда окольцевать начальника застряла в голове девушки.

— А это что такое? — спросила она, глядя на тоненькую папочку в моих руках.

— Резюме.

— А-а-а…. - с уважением протянула девица. Просмотрев страничку, она снисходительно порекомендовала: — Может, тебе лучше в секретариат обратиться?

Неожиданно дверь распахнулась. Вошедшие явно слышали последние слова девицы, потому что тот, что постарше, он шел первым, посмотрел на меня, сощурился и бросил через плечо спутнику, молодому темноволосому парню лет тридцати с порочно-красивым лицом:

— Ну вот, а ты жаловался, что пойти не с кем…

Парень оценивающе осмотрел меня и сказал, сморщив нос:

— Детка, ты совершеннолетняя? Не хочется, чтобы мне к моим подвигам добавили растление малолетних, знаешь…

Я растерянно уставилась на них.

Старший, заметив панику в моих глазах, сказал:

— Артур, не пугай девушку. — Заметив папочку с резюме, протянул руку: — Можно?

Он бегло просмотрел два машинописных листка. Спросил:

— Английский откуда?

— В институте получила смежную специальность, и дважды по обмену ездила в Лондон.

Он кивнул, спросил:

— Пишешь грамотно?

Я кивнула.

Он довольно нахально рассматривал мое лицо, и я почувствовала, что краснею.

Артур буркнул:

— Знаешь, Марат Ильич, отправь-ка ее в секретариат. А я себе подберу что-нибудь более экзотическое, — он кивнул в сторону девицы, — в пару к твоей Марго.

Мужчина, наконец, отвел от меня взгляд, и, не стесняясь нашим присутствием, повернулся к приятелю:

— Послушай, давай меняться?

Артур насторожился и уточнил:

— Ты хочешь поменять Марго вот на эту девушку, я правильно тебя понял?

Старший добавил:

— И за мной ящик Хенесси.

Заметив, что они готовы ударить по рукам, я вмешалась:

— Простите… Не хочется вводить вас в лишние расходы… Боюсь, что не сумею справиться со своими служебными обязанностями. И в конкурсах я никогда не участвовала, разве что в десятом классе мне дали второе место на городском конкурсе чтения пушкинских стихов. Но вас ведь это не интересует?

Я торопливо сунула папочку в сумку и направилась к выходу.

Артур (я подозреваю, что он огорчился утратой перспективы получить бесплатный Хенесси!) насмешливо остановил меня:

— Куда ты? Мы ведь еще даже не обсудили твою зарплату. Мы — люди не жадные… Смотри, как бы не пожалеть потом!

— Артур, не уговаривай ее, — остановил его приятель. Он откровенно улыбнулся: — Надумаешь — приходи. Ты мне понравилась.

Я толкнула тяжелую входную дверь и вышла на улицу. Про себя твердо решила, что ни маме, ни тете о собственном опыте общения с работодателями докладывать не буду.

Расчесывая на ночь волосы, я ругала себя на все корки, но от неприятного осадка, связанного с моими поисками работы, избавиться так и не смогла. В принципе, ничего страшного со мной не произошло, но на душе было противно. Вспомнился почему-то дурацкий ящик коньяка… Никогда раньше мне не было так обидно…

Редакционная тетенька сдержала слово: в утренней газете мое объявление было опубликовано. Однако сегодня меня это радовало значительно меньше.

Огорчений добавило и то, что по поводу работы никто не звонил.

Мама утешила меня:

— Не огорчайся, главное, что сделан первый шаг. Я думаю, что у тебя все получится.