Светлана Гончаренко - Так долго не живут

Самоваров никогда не стремился разгадать тайну Асиных чародейства и беспечности, чего добивались многие её нервные жертвы. Он иногда не без удовольствия оказывался с ней в постели (это так говорится, могла случиться и не постель). Он с интересом наблюдал у неё в такие минуты смесь равнодушия, непосредственности и странного любопытства. Несколько смутившись, он подумал о Лолите, но Асе скоро должно было стукнуть тридцать, и это уподобление никак не годилось.

…В день гибели сантехника Сентюрина Самоварову пришлось до вечера готовить к путешествию серебряный киот Кисельщиковой. Оклады были чудесно подчернённые — чуть-чуть, как февральский снег. Тускло поблёскивали в серебре редкие выпуклые глазки самоцветов старинной, окатышем, огранки. Без привычных теперешнему глазу граней камни казались мутноватыми и походили на стекляшки. Даже нестарые ремесленные иконы не портили эту красоту. Ася предположила, что киот произведёт на Корсике фурор своими размерами и множеством камней, но справедливо не верила в способность европейцев оценить прелести и этой черни, и этих несверкающих цветных слезин. В самый разгар работы из-за ящиков показалась голова Веры Герасимовны, она двусмысленно улыбнулась и произнесла притворно ласковым голосом:

— Коля, к тебе снова та девушка пришла.

Самоваров нехотя отложил оклад, пообещал скоро вернуться, сморщился при воспоминании о предложениях выпить чаю и пошёл с недовольной миной в коридор навстречу неизбежному. В коридоре лицом к лицу столкнулся с красивой девушкой в сером и густо покраснел, не успев справиться со смущением. Перед ним стояла совсем не Наташа. Асино определение ни на йоту не отступало от истины. Сначала красота опьянила его, а потом он сообразил, что за девушка перед ним.

— Здравствуйте, Николай Алексеевич! Вы меня помните? Афонино в позапрошлом году? Я бы не решилась вас побеспокоить, если бы не особые обстоятельства, — мгновенно выпалила девушка в сером. Она тоже смутилась, но она была из тех, кто, смутившись, смотрит прямо в глаза, не моргая.

Он её помнил. Конечно. Афонино, дача покойного Кузнецова. Её привёз туда один психованный студент. Точно. Такая амбициозная, капризная, надменная девица. Зовут её?.. Кажется, Настя?

— Пойдёмте ко мне в мастерскую, — предложил Самоваров и пошёл, прихрамывая, вперёд по коридору. Вперёд — и три ступеньки вниз.

В мастерской он сразу стал суетиться над кофеваркой-чаеваркой и поглядывал искоса на гостью. Она откинула серый меховой капюшон, красиво обрамлявший её лицо, вопросительно повернулась к Самоварову. Тот ободряюще улыбнулся. Она сняла дублёнку, положила её на край дивана и села за стол.

— Сколько же мы не виделись? — начал разговор Самоваров. — Года полтора? Ну, как у вас дела?

— Хорошо, — ответила она. — Я уже на четвёртом курсе. Учусь и подрабатываю в театральной студии. Пишу декорации.

Девушка изменилась за эти полтора года. Она как раз была в том возрасте, когда за полтора года заметно меняются, причём в лучшую сторону. В Афонине она была уже очень хорошенькой, этакой пичужкой на тоненьких ножках. Сейчас стало ясно, что она красивая. И тонкие мелкие черты лица, и брови стрелками, и улыбка, и серо-хрустальные глаза — всё оказалось красиво, всё было на своём месте. Причёска тоже выгодно изменилась: вместо дурацких заколок и хвостиков — гладкие расчёсанные волосы до плеч. Красивая. Ей, должно быть, уже двадцать лет или даже больше.

— А как ваш сокурсник, такой талантливый, Валерик? — Припоминая, Самоваров продолжал задавать светские вопросы.

— Вот о нём-то и речь, — обрадовалась Настя. Она до этого не очень знала, что сказать и как приступить к делу. — Тут с ним приключилась неприятность.

Она бренькала ложечкой в чашке, придумывая, как яснее изложить Самоварову ситуацию.

— У него жуткие неприятности, — вздохнула она. — Он в милицию попал. Мы все в шоке. Главное, что это совершенная ерунда, этого не может быть, в это никто не верит. Его, правда, отпустили временно, потому что ему стало плохо. Даже врач был. Но ему нельзя никуда выезжать и всё такое…

— Что же он натворил? — Николай вопросительно посмотрел на гостью.

— В том-то и дело, что ничего, — объяснила Настя. — Он снимает квартиру у одной старушки — вы же знаете, у нас общежитие не достроили. И вот эту старушку обворовали. Главное, сама она не верит, что это сделал Елпидин, даже ходила в милицию его вызволять, а там кричали, чтоб он всё, что украл, отдал и признался. Но он не способен на воровство! Вся наша группа в шоке, и вдруг я вспомнила, как вы в Афонине… Если бы не вы тогда, ещё неизвестно, что бы было… Я рассказала ребятам, они попросили вас отыскать, чтобы вы помогли Елпидину. Не может же он пропасть ни за что…