Светлана Алешина - Мир мечтаний

Но Вику это нимало не взволновало. Она стояла, гордо выпрямившись, и ее лицо пылало.

Дверь захлопнулась. Мы услышали быстрые шаги.

Я посмотрела в окно и увидела нашего «супружника» уже влезающим в машину, причем — я была готова в этом поклясться — в машине находилась какая-то дама приличных размеров.

— Видите, Саша, — привлекла к себе мое внимание Вика. — Нам не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя! И что могут сделать три женщины, скажите мне?

Да много, хотела сказать я, но не стала разворачивать перед ними всю картину моих былых подвигов.

— Ну, двое мужчин у нас есть, — успокоила я их. — А если постараться, можно привлечь и третьего. Так что, я думаю, мы сможем справиться!

Хотя и без них вполне смогли бы, самонадеянно подумала я. Женщины в состоянии сами справиться с проблемами, но…

Я себя не обманывала. Положение было настолько сложное, что могла понадобиться и сила, а…

С сомнением оглядев хрупкие фигуры обеих дам, я вздохнула. У меня тоже нет крутых бицепсов, и дерусь я из рук вон плохо. В основном выезжаю на психической атаке. Работаю же больше головой, но драться головой опасно — можно получить сотрясение мозга, который мне иногда бывает необходим. Так что придется нам все-таки взять в компанию Ларчика и Пенса!

К концу нашей беседы мой блокнот напоминал японско-русский словарь, столько в нем появилось маленьких иероглифов, галочек, крошечных бубликов, рогаликов и прочих загогулин, которые были понятны только их автору — то бишь вашей покорной слуге.

Я уже поднималась по лестнице в нездоровом стремлении отяготить лариковскую голову полученной информацией, и в этот момент меня осенила мысль, которую я сначала, нахмурившись, попыталась откинуть, но потом все-таки решила, что эта гипотеза тоже имеет право на жизнь. И, следовательно, я обязана ее проверить.

Поэтому я уселась на ступеньку и пополнила «собрание иероглифов» новыми закорючками.

— Работы, Саша, у тебя внезапно оказалось очень много, — вздохнула я. — И самое главное, работу эту надлежит выполнить в сжатые сроки, поскольку незачем ребенку долго находиться в обществе деклассированных элементов. Помимо психики, могут пошатнуться нравственные устои, а ты, как дочь педагога, не имеешь права этого допускать!

После этого я поднялась на наш родной этаж и нажала раз десять на звонок.

Когда дверь открылась и Лариков наконец-то предстал перед моими глазами, я выдержала паузу, во время которой он успел пробормотать:

— Как ты долго…

Пройдя в комнату, я лениво опустилась в кресло и потребовала травяного чаю.

— Может, кофе?

— О нет! — взмолилась я, основательно напугав своим воплем несчастного Ларчика. — Полцарства за глоточек чая!

— Полцарства у тебя нет, так что можешь меня не обманывать бесплодными обещаниями, — рассудил Лариков. — Придется дать тебе глоток чая просто так. Бескорыстно. Хотя непонятно, почему у тебя на кофе такая отрицательная реакция… Я привык к тому, что ты пьешь кофе лошадиными дозами. Наверное, с тобой произошло что-то экстраординарное. Ты правда совсем не хочешь кофе?

Уж кофе мне точно не хотелось. За те два часа, которые я провела в обществе Аржановых, я умудрилась выхлебать его столько, что была уверена: в ближайшие сто лет я буду избегать этого напитка!

— Правда не хочу! И давай не будем вспоминать это ужасное слово «кофе» хотя бы несколько часов!

— Значит, действительно мир незаметно для меня перевернулся, — задумчиво молвил Ларчик и отправился за чаем.

Вскоре он вернулся, и я, как божественной амброзии, глотнула чая с мятой.

— Восхитительно, — проговорила я, закрыв глаза.

Пока я наслаждалась моментом, мой босс терпеливо ждал, когда я вернусь из заоблачных высей на грешную землю.

Наконец его терпение иссякло.

— Ну, и что мы имеем? — скромно поинтересовался Лариков.

О, нежданная радость!

После ляминского «Что вы будете делать?» Андрюшенькино милое «мы» показалось мне настолько отрадным, что я не смогла удержаться от благодарной улыбки.

Не все рыцари перевелись в нашем лучшем из миров! Парочка еще осталась, и по счастливому стечению обстоятельств именно мне выпала удача находиться в их обществе…

Однако мне пришлось обрушить на голову одного из доблестных рыцарей недобрые вести.

— А ничего хорошего, — призналась я. — Ты какие дела больше всего не любишь?

— То есть ты хочешь сказать, что на нашу долю выпало именно такое? Из того разряда, которые я не люблю?