Эдгар Френсис - Честь семьи Прицци

— Крестный… — выдохнул Чарли.

Он был смят, раздавлен, уничтожен. Коррадо растоптал его своими словами. Распял на кресте жуткой истины. Приколотил пятидюймовыми гвоздями аргументов. Табачный дым обвился вокруг горла Чарли голубоватосерой удавкой, сбив дыхание. До него вдруг с пугающей ясностью дошло, что тривиальное похищение обернулось для них с Айрин настоящей катастрофой, которую уже нельзя остановить. Она надвигается с неумолимой бездушной силой. Огромная, перемалывающая все живое, попадающееся на ее пути. Это не просто единичный случай. Это — вся жизнь. Он завяз в ней, как в болоте. Зловонном и мерзком.

— Чарли, Чарли, — вздохнул дон. — Тебе надо было жениться на женщине из нашего круга…

И что тогда?! — захотелось заорать ему. — Что бы вы сделали? Спасли ее, защитили? Ну так сделайте это, мать вашу! Сделайте! Вы же то и дело кричите о чести! Айрин пошла на это ради ваших ублюдочных денег! Защитите же ее!

… — Или если бы твоя жена жила другой жизнью. Но ты ведь знаешь, чем она занимается. Я понимаю твое положение, Чарли. Сложилась, действительно, ужасная ситуация. Айрин нужно выдать полиции. Или убить. Одно из двух. Но приблизиться к ней можешь только ты…

— Я? Я должен убить Айрин?

Если бы в этот момент небо обрушилось на землю, Чарли не испытал бы и десятой доли того ужаса, который почувствовал, услышав эти слова.

Убить Айрин? Дон хочет, чтобы он это сделал? Господи, это не сон, не кошмар, не горячечный бред? Что происходит? Что случилось с миром, если в нем стали возможны такие вещи? Боже, почему ты допускаешь подобное? Нет, этого не может быть! Он, наверное, спит. Сейчас, сейчас. Нужно только напрячься, и все пройдет, он проснется. Через секунду этот кошмар закончится.

… Чарли крепко зажмурился, но ничего не изменилось. Все осталось на своих местах.

— Пойми, Чарли, мне не легче, чем тебе, — продолжал мягко бормотать Коррадо. — У меня вчера убили сына. Неужели ты думаешь, я бессердечен и не понимаю, какова боль утраты? Но подумай сам. Если Айрин попадет в руки полиции, будет суд, и в лучшем случае ее ждет пожизненное заключение. Она состарится и умрет в тюрьме. Но гораздо вероятнее — электрический стул. Затем заговорит Филаджи и придется убивать еще и его. Ты этого хочешь?

— Я не понимаю, КАК вы собираетесь убийством Айрин удовлетворить полицию?

Коррадо кивнул, оценивая вопрос.

— На самом деле все просто. Копы найдут тело, а анонимный абонент по телефону сообщит, что она и есть убийца этой женщины. Филаджи опознает труп. Все получат то, что ищут. Полиция оставит нас в покое, и мы сможем вернуться к своим обычным делам. Все наладится.

— Крестный, но она — моя жена! Я не могу ее убить! Я…

— Чарли! — перебил его дон. — Ты поклялся на крови! Наша с тобой кровь смешалась, ты помнишь? Твои слова: _ «Я буду защищать честь семьи»._ Она превыше всего в этом мире! Сейчас я прошу тебя выполнить свое святое обязательство!

— Айрин — моя семья! Она — моя жена! Я не могу убить ее, крестный!

Энджело дернулся. Он наконец оторвался от своей сигары.

— Ты знаком с ней меньше месяца! Она, конечно, твоя жена, никто не спорит. Но твоя семья — мы! Семья и жизнь!

— Чарли, — поддержал Портено-отца Коррадо. — Ты отказываешься выполнять свою торжественную кровную клятву. Но это не все. Ты отрекаешься от семьи . Мы прикрыли глаза на ее поступок в Лас-Вегасе, понимая, что для тебя перенести наказание Айрин было бы тяжело. Но сейчас речь идет о чести семьи. Запятнанную честь нужно восстанавливать. Или умереть. Все кланы Нью-Йорка ждут наших действий. Мы потеряли лицо в их глазах и должны вновь обрести его. Достигнуть этого можно лишь одним путем — убив Айрин. В противном случае, семья погибнет.

— Постойте, — тихо сказал Чарли. — Погодите. Я чего-то не понимаю. С самого детства я слышал, что честь — превыше всего. Для меня это стало истиной. По-другому просто не может быть. Но мне, — голос его начал набирать силу, — также известно, что честь семьи и в том, чтобы защищать своих людей. Честь мужчин семьи — защищать женщин. Честь превыше смерти. Однако сейчас я слышу совсем другое.

— Это — необходимость. Жизнь не плоская, как монета, пойми. Нельзя смотреть на все только с одной стороны. Иногда приходится уступать, чтобы сохранить главное. Я знаю, это не просто, но так нужно.

Чарли зло усмехнулся и обвел сидящих перед ним мужчин взглядом.

— Посмотрите на себя, — наконец сказал он. — Моя мама умерла, когда я родился. У меня не было людей ближе тебя, отец, и вас, дон Коррадо. Вы — самые дорогие для меня люди. Вы и Айрин, — улыбки появились на старческих лицах. — А теперь скажите-ка мне, вам хочется, чтобы я жил и состарился так, как вы? В вечном страхе и ожидании смерти, просыпаясь по ночам, боясь, что кто-то пустит пулю в затылок моему ребенку? Вы хотите, чтобы моим единственным обществом стали телохранители и деньги? Чтобы мне под старость пришлось уговаривать своего сына пристрелить его жену? Вы хотите этого?