Эдгар Френсис - Честь семьи Прицци

— Да, спросите, если, конечно, вас это не очень затруднит.

— Хорошо, — она кивнула. — Пойдемте вместе.

Господи, — думал Франциск, проходя через прихожую, — зачем я это делаю? Какой может быть толк от слепонемого паралитика? Боже, он ведь даже сказать ничего не может! Да и увидеть тоже. Я зря теряю время, — мрачно подвел он итог.

«Ладно, Франци, — сказал детектив сам себе. — Ты уже потерял столько времени, что лишние несколько минут не имеют большого значения. Успокойся. По крайней мере, у тебя будет чистая совесть». Они прошли через небольшую гостиную и оказались в комнатке, которая сразу напомнила Франциску больничную палату. В углу стояла застеленная кровать и небольшой столик, на котором мурлыкал приемник.

Старик сидел у окна в кресле-каталке и смотрел на улицу пустыми незрячими глазами. Руки его спокойно лежали на коленях, и вся фигура выражала покорность тяжелой судьбе. Плечи сгорбились, а грудь впала, что усиливало впечатление обреченности. Однако голова сидела на жилистой шее ровно. Седые пушистые волосы обрамляли лицо, густо изрезанное сетью морщин. Рот с нелепо алыми губами плотно сжат. Нос, довольно широкий, делал слепца похожим на Санта-Клауса. Брови, такие же седые, как и волосы, оказались удивительно тонкими, плавно изогнутыми. Вот только глаза, дымчато-серые, портили добродушного старика, придавая лицу жесткость.

— Дедушка, — мягко сказала девушка. — Не пугайся, это я.

В облике слепца что-то переменилось. Почти незаметно, но Франциск вдруг почувствовал, что тот слышит! И это было неожиданностью. Когда он осознал, что старик парализован, слеп и нем, в голове детектива обрел контуры образ человека, абсолютно отрезанного от внешнего мира темнотой случившегося с ним несчастья. И человек этот не мог ничего. Но при этом Кунз совершенно упустил из вида слух. Старик мог слышать!

«Однако, есть ли в этом толк? — подумал он. — Что с того, что он слышал, если, кстати, еще и слышал. Дом-то стоит в семидесяти ярдах от места убийства».

Девушка развернула кресло так, чтобы старик оказался лицом к Франциску. Слепой вдруг дернул головой и что-то беззвучно спросил.

— Это из журнала «Лайф», — ответила девушка на немой вопрос. — Он расследует убийство. Помнишь, я рассказывала тебе? Собирает материал для статьи.

Старик вновь зашевелил губами.

Надо сказать, зрелище выглядело довольно дико, и детектив почувствовал неловкость. Ему стало неуютно, захотелось извиниться и уйти.

— Он говорит, что полиция уже была здесь. Они пришли и сразу же ушли, даже не поговорив с ним.

Девушка взглянула на Кунза, словно ожидая вопросов.

«Не поговорив? — подумал он. — Я их очень хорошо понимаю».

— Простите, — начал Франциск, ощущая себя полным идиотом. — Вы… э-э-э… Господи, даже не знаю, как сформулировать вопрос…

Девушка улыбнулась уголками губ.

— Не смущайтесь.

— Да нет, дело нс в этом. Я хотел узнать… Э-э-э… Когда вы легли спать в тот день?

Слепой начал быстро шевелить губами.

— Он лег рано, — сказала девушка и добавила от себя: — Я обычно кладу его в девять, но оставляю приемник на столике. Дедушка любит музыку. Он играл на флейте раньше. Да… Вы понимаете?

— Да, конечно, — торопливо кивнул Франциск.

Ему стало ужасно неловко. Даже стыдно. Краска залила щеки, и он подумал, что, должно быть, сейчас очень похож на большой помидор.

— Но он долго не спит, — продолжала девушка. — Иногда до утра слушает радио.

— Ага, — согласился детектив. — Ну, может быть, вы слышали что-нибудь странное в тот вечер?

Кунз понимал дикость собственного вопроса. «Клаксон», — всплыло в голове. — «Звук клаксона». То же, что и все…

Слепец «заговорил». Губы его двигались с такой скоростью, что детектив, как ни старался, не мог уловить слов, кроме самых простых. Девушка же без труда «читала» их и произносила готовые фразы. В конце концов у Франциска появилась иллюзия, что говорит сам старик.

— Ровно в десять, — только передали точное время, — подъехал автомобиль.

(«Плимут», — поправил для себя Кунз.)

Это был большой рефрижератор, марки «Додж». Из тех, что огромны, как пульмановский вагон. У него барахлит один из клапанов в двигателе, и поэтому дедушка узнает его. Эта машина приезжает раз в неделю и остается здесь под окнами на ночь. Уезжает, как правило, в восемь утра.

— Постойте, постойте, — торопливо перебил ее Кунз. — А откуда вы знаете марку машины и о неполадке в двигателе?

— Он увлекался автомобилями и прекрасно различает их на слух, — объяснила девушка. — У него отличный музыкальный слух.