Эдгар Френсис - Честь семьи Прицци

— А ты откуда знаешь, что я приезжий? Кожа что ли слишком бледная?

— Не-а, — засмеялся шофер. — Просто Легсингтон в двух кварталах отсюда начинается. Из Нью-Йорка?

— Ага, — кивнул детектив.

— Ну ясно. Тебе какой номер дома-то нужен, приятель?

— Комплекс «Сандал вуд апартаментс».

— Да, знаю. Шикарный дом.

Такси свернуло на Легсингтон-авеню. Она, так же как и большинство центральных улиц, оказалась залита светом, но народу все — таки было поменьше.

— Если к тебе начнут приставать здешние шлюхи, отшивай их покруче, они это уважают и отлипают сразу. Тут ведь что главное? Главное не робеть. Стоит им увидеть, что ты засмущался, обложат так — за год не отмоешься. Усек?

— Да, — Франциск усмехнулся.

Он, человек, в общем-то, достаточно напористый, когда нужно было постоять за себя, всегда терялся, если его начинали задевать ТАКИЕ женщины. В разговоре с мужчиной всегда можно найти аргументы, понятные обоим сторонам, а вот как быть с женщиной? Кунза воспитали так, что ругаться нецензурными словами при ЛЮБОЙ особе женского пола он считал ниже своего достоинства. Другого же языка жрицы любви, похоже, не признавали.

Такси остановилось у огромного жилого комплекса.

— Это и есть «Сандал вуд апартаментс» — сообщил итальянец. — Тебя подождать?

— Да нет, не стоит, — покачал головой Франциск, расплываясь.

— А то смотри, меня есть немного времени.

— Нет, спасибо, — улыбнулся детектив.

— Ну, как знаешь.

Кунз выбрался из салона, проводил такси взглядом и направился к дому. Он прошел через обширную парковку, сплошь заставленную автомобилями, взглянув на которые, детектив понял, что ему вряд ли доведется жить в таком доме. За покрывалом ночи, в холмах, то и дело начинали выть псы. Теплый ветер доносил их хрипловатые голоса с такой четкостью, словно они были где-то совсем рядом. Миновав дворик, окаймленный высокими пальмами, Кунз вошел в подъезд и остановился, чтобы прочесть список жильцов и свериться со своими данными.

Лайза Джексон проживала на пятом этаже в квартире «Ф». Франциск кивнул удовлетворенно. Портфель-саквояж немного оттягивал руку, когда он шел через фойе. Его шаги звонко разносились под высокими потолками. По сравнению с домом, в котором жил детектив, «Сандал вуд апартаментс» выглядел настоящим дворцом.

Поднявшись на пятый этаж, Франциск свернул направо и пошел по длинному коридору. На всем пути следования он увидел всего две двери с буквами «Д» и «Е».

Судя по всему, квартира должна быть просто огромной, — подумал Кунз. — Господи, наверное, не меньше, чем Вашингтон-сквер. Не затеряться бы в ней, как в пустыне. Еще придется звать на помощь. Придут полицейские и арестуют меня за попытку ограбления.

Он намеренно забивал себе голову разной чепухой, чтобы унять волнение. За время работы детективом Франциску пришлось побывать таким образом, наверное, в двух десятках квартир, но ни одна из них не располагалась в ТАКОМ доме.

Меня, точно, арестуют, — усмехнулся Кунз, подходя к двери с буквой «Ф». Из портфеля-саквояжа появился набор отмычек. Присев на корточки, детектив тщательно осмотрел косяк. Может быть, где-нибудь натянут «сигнальный волос». Если его повредить, мисс Джексон сразу поймет, что в квартиру заходил кто-то чужой. Волос, действительно, был приклеен в нижнем правом углу, под самой петлей.

Франциск улыбнулся и осторожно поддел его ногтем. Второй, точно такой же, он обнаружил наверху, на уровне вытянутой руки. А вот третий детектив пропустил. Тот оказался слишком хорошо спрятан. Короткий волосок крепился ЗА петлей, совсем чуть-чуть накрывая щель между дверью и косяком.

Закончив осмотр, Кунз принялся подбирать отмычку. Это заняло у него не больше минуты. Отперев замок, он достал потайной фонарик и шагнул в темное спокойствие пустой квартиры.

Сквозь зашторенные окна проникал свет фонарей. Желтые блики лежали на полировке мебели, на дорогом ковре, на светлых стенах, давая вполне приемлемое для глаз освещение.

Первым делом, Кунз прошел по всем комнатам и опустил тяжелые бархатные портьеры, затем зажег везде свет и огляделся. Квартира впечатляла не только размерами, но и обстановкой. Гостиная изобиловала антиквариатом. Стулья и столик, украшенный богатейшей инкрустацией от Жака Рульманна, на полу высокие посеребренные вазы с золотыми кольцами на тонких фарфоровых боках, золотые часы вправлены в черный отполированный мрамор, на стенах — картины. В художниках Франциск разбирался не очень хорошо, но подозревал, что цена их соответствует остальным принадлежностям квартиры.