Максим Шахов - Взрыв направленного действия

– Террористка, – усмехнулась Марина. – И сейчас ты почувствуешь это на себе!

Она сходила в ванную, вымыла руки, вернулась и начала натягивать перчатки.

– Все. Поворачивайся на живот. Сейчас будет оч-чень больно, и ты пожалеешь о том, что так долго не замечал страданий бедной девушки.

– Слушай, бедная девушка, – проговорил Виктор, поворачиваясь, – ты кто по знаку Зодиака?

– Ты что, веришь в эту ерунду?

– Нет. Но у меня очень серьезные намерения. Может, я тоже влюбился. Жаль только, что мы уже сегодня не сможем закрепить наши отношения…

– Тихо. Не дергайся. Сейчас буду делать укол.

– Ой! Да… Интересно было бы посмотреть на тебя без этих тряпок. У тебя родинки где-нибудь есть?

– Есть, – сказала Марина, отходя к столу.

– А где?

– Сам посмотришь когда-нибудь… Если я разрешу. А ты всегда такой болтливый?

– Только когда сильно болит.

– Потерпи, сейчас начнет действовать укол. Станет легче. Потом поспишь… Кстати, ты ключи от наручников нашел? – невинным тоном спросила Марина, и Виктора вдруг словно ударило током.

Быстро оглянувшись, он увидел, что рыжая докторша снимает перчатки, и только теперь все понял… О так и не найденных ключах от наручников Аверьянова знал только Матросов. Тут же в туманящемся от укола мозгу Виктора пронеслось все остальное.

Матросов каким-то образом проник среди ночи в инфекционное отделение 3-й горбольницы. Кто ему мог помочь, не вызвав подозрений? Рыжая докторша откуда-то знала, в какой гостинице живет Виктор. Откуда она это знала? И зачем она пришла? Когда он спросил, не террористка ли она, рыжая докторша засмеялась и сказала, что террористка и он это почувствует на себе…

И Логинов уже чувствовал, слабея с каждой секундой. Она убила его уколом, отомстив за Матросова, и теперь спокойно снимала перчатки. Невероятным усилием Виктор сунул ватную руку под подушку, но пистолета там не оказалось. Он лежал на тумбочке, в каком-то метре, но добраться до него Виктор уже не мог.

Эта женщина все предусмотрела, переиграла его вчистую, и единственное, что мог попытаться сделать Виктор, это утащить ее с собой в могилу. Он вдруг представил, как ее стройное тело еще вчера обнимал Матросов, почувствовал дикую и глупую ревность и решил во что бы то ни стало убить ее.

В какой-то момент, как это обычно бывает перед смертью, Виктор вдруг почувствовал прилив сил и решил, что на последний отчаянный рывок, на то, чтобы сцепить пальцы в мертвой хватке на ее прелестной шейке, их у него хватит. Он знал, что это ненадолго, что уже через несколько секунд сознание затуманится окончательно и все исчезнет, как на экране выключенного телевизора, и ему нужно спешить, чтобы успеть уйти в небытие в объятиях рыжей красотки, которая его убила…

Собрав все силы и стараясь не выдать себя, он повернул голову и тихо произнес:

– Марина, подойди, я хочу тебе что-то сказать… Это очень важно…

Докторша не двинулась с места, копаясь в пакетах, и Логинов вдруг осознал, что проиграл окончательно. Она все понимала и не собиралась подходить. Она хладнокровно убила его, а теперь просто ждала, когда он умрет.

От бессилия ему захотелось завыть волком, он вцепился пальцами в подушку и вдруг услышал:

– Сейчас подойду, подожди… Куда же запропастились эти чертовы перчатки?

– Ка-какие перчатки?

– Обычные. Так боялась сделать тебе больно, что порвала одну об иголку. Теперь не могу найти другую пару… Тебе уже лучше, бедненький?..

– Да. А что?

– Этот укол обычно очень плохо переносят, вначале возникает сильная слабость, а у некоторых даже бывают галлюцинации. Ага, вот перчатки. Сейчас удалю тебе гематому, и – баиньки. И больше никаких нарушений режима. Тебе нужно хотя бы пару дней отлежаться, чтобы не возникло осложнений.

Виктор с удивлением почувствовал, что ему действительно вроде становится лучше, потряс головой и осторожно спросил:

– А откуда ты узнала, где я живу?

– Дружок твой, Беляев, говорил.

– Так ты что, действительно шла к подруге?

– Нет, конечно. Тебя, дурачок, надеялась встретить.

– А-а… зачем?

– Родинки показать, – усмехнулась Марина. – С тобой точно все в порядке? Что-то у тебя голос какой-то странный…

– Почти, – сказал Виктор и вдруг быстро спросил: – А давно ты знаешь Матросова?

Она даже не вздрогнула, продолжая выкладывать что-то из пакетов.

– Какого Матросова? Александра, что ли? А-а… поняла. Это того, о котором ты всю ночь бредил?

– Когда я бредил?