Максим Шахов - Поцелуй Иуды

Зато там были сведения о некой «фирме добрых услуг», появившейся примерно в это же время. «Фирме» этой приписывалось примерно полтора десятка громких убийств и похищений, так и оставшихся нераскрытыми. Прямых указаний на Туза не было, но многие считали, что за всем этим стоит именно он.

Авторитет Поркуян несколько раз пересекался на зоне с Тузом. Освободился он тоже в 1996 году, но немного раньше. Имелось предположение, что именно Поркуян под руководством Туза и создал за год тщательно законспирированную сеть, ставшую впоследствии основой «фирмы добрых услуг».

Шток с Тузом не сидел, зато около полугода находился в одной зоне с Поркуяном. Убедившись в этом, полковник снова просмотрел досье Поркуяна. Добраться до него никакой возможности не было – Поркуян вслед за Тузом заделался греком и уже больше двух лет не появлялся в России.

– Вот так дела! – заключил полковник Панферов и посмотрел на часы.

Пять минут спустя он уже доложил обо всем заместителю начальника ГУБОПа.

– Если это действительно Туз, – помолчав, сказал тот, – то до живого Богданова мы навряд ли доберемся. И до исполнителей тоже… Но чем черт не шутит? Срочно вызывайте из дому сотрудников информационно-аналитической службы. Пусть «пробьют» насчет Штока и Поркуяна все базы данных – нашу, МВД, ФСБ. Все вновь выявленные связи немедленно давайте в «отработку» на места в соответствующие региональные управления. Если что-то будет, немедленно докладывайте!

– Есть!

Усевшись в «Ауди», Моляр проводил взглядом отъехавший джип Родимцева и прикурил сигарету.

Пальцы его при этом заметно дрожали. Это было что-то новое. Моляр покурил, раздавил окурок в пепельнице и покосился на себя в зеркало:

– Вообще с ума сошел… Так, все – спать, спать, спать!

«Ауди» сорвалась с места и помчалась по улицам ночного Кольцова. То, что с ним происходило, пугало Моляра. Такого с ним раньше никогда не было. И он наивно надеялся, что езда на бешеной скорости поможет ему избавиться от неожиданного наваждения.

Добравшись домой, Моляр по-быстрому принял душ, съел два бутерброда и рухнул на диван. Глаза сомкнулись сами собой, и он сразу окунулся в сон. При этом на его губах почему-то застыла странная улыбка…

Родимцев остановил джип у особняка Богданова в «царском селе», повернулся к Кате:

– Вот и приехали… Пойдем?

Катя смахнула пальчиком слезу с носа, упрямо покачала головой:

– Не пойду. Я лучше у вас, дядя Леша, поживу, пока папу найдут.

Родимцев вздохнул:

– Катенька, это же твой дом. Алла тебя ждет.

– Не хочу ее видеть. Поехали, дядя Леша.

– Катенька, так нельзя. Вы – одна семья. А когда в семье горе, нужно быть вместе и поддерживать друг друга. Алле и так тяжело. И потом, подумай, как это будет выглядеть со стороны. Я одинокий мужчина, а ты уже совсем взрослая девушка. Да и вещей у тебя никаких нет, из старых-то своих небось выросла. А ты же с дороги, тебе нужно принять душ, переодеться во что-то…

– Не буду я надевать ее дурацкие вещи! Я завтра себе все куплю.

В этот момент калитка открылась, к джипу вышла Алла.

– Наконец-то приехали, я уже волноваться начала! Здравствуй, Катенька!

– Здрасьте, – кивнула Катя, даже не повернувшись к открытому окну джипа.

Родимцев смущенно посмотрел на Аллу, вылез из машины, поспешно обошел вокруг.

– Идем, Катенька, в дом.

Катя вздохнула, посмотрела на Родимцева, распахнувшего дверцу, и выбралась из машины.

– Ну как ты? – подалась к ней Алла.

– Нормально, – проговорила Катя, направившись к калитке.

Родимцев с Аллой за ее спиной украдкой переглянулись. Умная девочка Катя, но с характером. И таким, что неизвестно, в кого и пошла. Если что вбила себе в голову, то держись. Ни за что не отступит.

Все трое вошли в дом. Алла уже разогрела в микроволновке ужин, сразу усадила Катю за стол. Родимцев неловко присел в углу, вытер лоб платком.

Катя из принципа даже шмыгать носом перестала, чтобы не выказывать перед Аллой свою слабость. Словно чужие они, хотя вроде бы одна семья. Родимцев покомкал в руке платок, вздохнул тягостно и поднялся:

– Ну что, поеду я?

– Да, Леша, езжай, тебе ведь завтра на работу. Спасибо тебе за все.

– До свидания, дядя Леша, – повернула голову Катя.

Родимцев поспешно попрощался и выскочил на улицу. Атмосфера, конечно, в доме Богдановых – хуже не придумаешь. И беда нежданная, и неприязнь старая, и непонимание – все сплелось в один узел.