Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]

Глаза рабочих поползли наружу, как бы желая получше разглядеть происходящее.

— Что ты делаешь?

— А, свою чертову работу, — небрежно ответил Джон, пытаясь усыпить их бдительность. — Нужно снять отпечатки с этой клешни. Потом повезете.

— О, господи. Вы же должны делать это в морге… — в голосе молодого звучало сомнение в правомерности происходящего.

— Какой морг! — большой и указательный пальцы деревенеющей руки уже оставили свой след на бумаге. — Времени нет совсем! — средний… безымянный… мизинец… Все! — Спасибо, ребята! — он посмотрел на пятерню, которая так и осталась торчать вверх, словно за что-то голосуя, и с силой уложил ее на место. — Везите дальше! — разрешил Джон и, помахав в воздухе бумагой, чтобы высохла краска, удалился. — Хорошо, что я догадался сделать это, — буркнул он, возвращаясь к стойке. — Может удастся узнать, кому принадлежат отпечатки.

То, что здесь работали профессионалы, у Маклейна не вызывало сомнений. Может быть пальчики этого парня есть в картотеке Интерпола? И если удастся идентифицировать личность убитого, возможно появится шанс разобраться, что за дерьмовая заваруха затевается в этом аэропорту. И надо поторопиться, пока ещё не поздно. Если, конечно, УЖЕ не поздно.

Он бежал не только от погони. Да Том и не видел, чтобы кто-нибудь преследовал его. Байкер опаздывал к полковнику Стюарту.

Раздавленное тяжелыми «джамп-бутсами» белое покрывало темнело черными рваными кляксами, оставленными человеком. Он не замечал ни свинцовых туч, — нависших низко над землей, ни бешено пляшущих в свете фонарей и прожекторов снежинок, не чувствовал секущих порывов ветра, слепящего глаза мокрыми хлопьями. Том не чувствовал НИЧЕГО, кроме страха.

Страх заползал ему за шиворот и стекал струйками холодного пота по спине между лопаток, сжимая икры ног, выворачивая их и мешая бежать. Он хватал сердце ледяной лапой, сбивая дыхание.

Церковь уже не напоминала невесту в подвенечном наряде. Так чистая девушка, захваченная шайкой разбойников, превращается в грязную девку, которую каждый использует в своих целях.

На колокольне возились двое, тянули какие-то кабели, словно опутывая ее, связывая прочными канатами. Артур Бакер и Денни Мейгер уже многое успели сделать.

Чуть сбоку, в нескольких метрах, зияла, как рана, грязная канава, оголяя толстые жилы кабеля. Работа кипела.

У заднего крыльца с сигаретой в зубах застыл Гарри Краун. Увидев бегущего Тома, он посмотрел на часы, сплюнул, бросил окурок себе под ноги и тщательно растоптал ребристой подошвой бутсы.

— Где Кокренс? — вопрос прозвучал довольно резко.

— Он остался там, — негр махнул рукой в сторону здания аэропорта и влетел в помещение.

Полковник Стюарт стоял в центре комнаты, склонившись над расстеленной на столе картой и высчитывая время, оставшееся до прибытия самолета.

Это уже была не церковь. Вдоль стен расположились радары, контрольные приборы, панели радиосвязи. Казалось, это настоящий диспетчерский пункт. Да нет, не казалось. Это и БЫЛ НАСТОЯЩИЙ диспетчерский пункт, полностью дублирующий КДП башни Далласа.

Том застыл за спиной полковника, не решаясь нарушить его работу. Стюарт даже не поднял головы. Он только оторвал карандаш от бумаги и, опираясь двумя руками о стол, бросил:

— Ты опоздал.

От этих слов Тома передернуло, как будто по его телу пропустили ток.

— Простите, полковник, но у нас там были проблемы… Какой-то полицейский, возникший неизвестно откуда… Он убил Кокренса. Я еле успел уйти, — Том стоял навытяжку и смотрел на Стюарта не мигая.

Это ничего не меняло. Ну погиб Кокренс… И что? Гибель одного человека не дает права другому опаздывать к назначенному времени. Здесь все рассчитано по минутам и не должно быть ни малейшего нарушения графика. Иначе, вся четко продуманная операция рухнет к черту!

Полковник выпрямился.

— Ты пришел за моим решением?

— Да, сэр. Но Кокренс…

Стюарт не дослушал. Глядя прямо в глаза негра, он достал из кобуры «кольт».

— Наказание будет жестоким, — черное дуло ткнулось в потный лоб Тома.

Негр молча смотрел в водянисто-серые глаза, не отводя взгляда. Палец медленно потянул курок… Раздался сухой щелчок… и… Ничего. В барабане не было патрона…

Он сумасшедший. Ему доставляет радость убивать. Этот псих пустит пулю в лоб родной матери, если та не успеет вскочить, когда он прикажет: «Встать!»

Полковник весело оскалился. Его позабавила собственная шутка. Но каков парень! Даже не вздрогнул. Отличный боец. И, согнав с лица улыбку, Стюарт жестко закончил: