Эндрю Никсон - Палач. Смертельное оружие I, II, III

Бородатый насторожился. Гамлет закончил скороговоркой:

— …дать мне доллар, я был бы чуть счастливее, а вы сняли бы сразу сорок грехов с души, дав страждущему напиться.

— Доллар? — задумчиво сказал собеседник. Гамлет заметил, что в их сторону направился бармен, и заторопился:

— Дело в том, что я бывший актер…

Рука бородача потянулась к карману.

Бармен подошел к ним с другой стороны стойки, поставил на стол шейкер.

Рука бородатого достала кошелек.

Бармен вытер мокрые руки полотенцем висящим у него на плече.

Бородатый нетвердыми руками раскрыл кошелек.

Бармен поднял глаза и увидел Гамлета, перевел взгляд на кошелек в руке своего клиента.

— Я тебя уже предупреждал, ублюдок! Если еще раз увижу сломаю позвоночник! Эй, Ричи!

Охранник встрепенулся и бросился к стойке.

— Ричи! Выброси его. И чтоб больше…

Ричи, чувствуя некоторую вину за то, что Гамлет все-таки проник в бар, рьяно взялся за дело, заглаживая промах.

Нет, сегодня явно был не лучший день для Гамлета. Он вылетел из двери бара и грохнулся на асфальт, ободрав ладонь. Некоторое время артист лежал неподвижно, прислушиваясь к своему потрясенному организму. Нет, похоже такие полеты уже не для его возраста. Сейчас он полежит и пойдет. Но где же все-таки взять выпить? Если бы этот чертов бармен задержался хотя бы на несколько секунд, заветный доллар был бы уже у него в кулаке и никакая сила не вырвала бы его оттуда.

Или, если бы на этом дерьмовом свете был Господь Бог, он бы, конечно, смилостивился и выделил ему от щедрот своих глоточек виски…

Господь Бог был. Его высокие черные сапоги остановились около лежащего Гамлета, а у самого носа артиста с легким стуком опустилась на асфальт бутылка джина. Лежащий Гамлет улыбнулся:

— Господи, благодарю тебя. А я сомневался…

— Господь ничего зря не дает, — сказал голос свыше. — Вставай. Расплачивайся.

Гамлет, кряхтя, поднялся. Он сразу понял, кому принадлежат эти сапоги. Только у одного человека в городе были такие сапоги из-за мягкого голенища которых торчала рукоять узкого кинжала.

Гамлет потянулся за бутылкой, но короткий толчок в плечо заставил его выпрямиться.

— Рано. — Палач не мигая смотрел в глаза Гамлету. Тяжелый бронежилет надетый под кожаную куртку делал его еще огромнее.

— Когда прибудет груз?

Палач знал кого спрашивать. Вся самая секретная, самая тайная информация, которая зарождалась в верхах мафиозной власти, в конечном итоге оседала на самом дне, в трущобах, среди последних негров, мелких торговцев наркотиками, оборванцев и бродяг, карманных воришек и дешевых проституток. Они всегда знали все. Может быть, не все, не всегда, но у кого-то информация обязательно была, пусть не полностью, но была. Нужно было только знать у кого она, и как ее получить. Потому что разговаривать с посторонними из других слоев общества, тех, что выше грязного дна, а уж тем более с полицейскими, здесь не любили. Этот мир жил по своим законам.

Ни одну более-менее крупную операцию по переброске наркотиков нельзя обеспечить без привлечения массы людей из низовых слоев пирамиды мафии. Нужно подготовить рынок сбыта, охрану, может быть устранить конкурентов. А у исполнителей есть друзья, подруги, знакомые шлюхи, кредиторы. Информация растекается по низу, дробится, искажается, истончается до слухов. Нужно собирать ее, просеивать, анализировать. Все это Палач умел. И всегда он делал это по-разному.

Но то, что он Палач, знал только один его информатор — Гамлет. Старый, умный хитрец как-то раскусил, понял это год назад. Но никому не сказал, что его знакомый парень, который появляется когда захочет, находит его, когда ему нужно, и исчезает, что этот парень — Палач. Да и зачем ему этим хвастаться? И перед кем? Да никто и не спрашивал.

Широко поставленные глаза Палача холодно смотрели на Гамлета:

— Когда придет груз?

— Послезавтра.

— Куда?

Гамлет покосился на бутылку. Один глоток может спасти его. Он оглянулся, их никто не видит, ночная улица пуста.

— Тридцатый причал, ночью. Но не это главное. Главное — там будут все, понимаешь? Ведь они теперь — большая дружная семья под руководством твоего любимого Джонни Франкони.

— Хорошо. Выпей за мое здоровье. Погоди. Почему ты решил, что я хорошо знаю Франкони?

Гамлет усмехнулся, нежно, словно грудного ребенка, прижимая к себе бутылку:

— Счастливой охоты, мистер «П»!

Палач молча развернулся и пошел к своему «Харлею».