Арч Стрэнтон - Скалолаз. В осаде

И, конечно, ветер, подлый, коварный ветер, постарался завершить начатое. Сильный удар в плечо развернул Хела и тому показалось, что сквозь истеричный вой бурана он слышит, как хрустят суставы, трещат от напряжения кости и скрипуче-тошнотворно стонут натянувшиеся до предела связки.

Хел еще успел подумать о том, что надо было вбить в скалу костыль и зацепить страховочный трос. В следующее мгновение пальцы его разжались.

Чья-то рука впилась в запястье Хела, удерживая того в воздухе. «Кому-то из этих ребят удалось спуститься, — с облегчением подумал он. — Спасибо тебе, парень».

Человек одним мощным рывком подтянул его вверх, давая возможность надежнее ухватиться за выступ. Хела не пришлось просить дважды. Он уперся локтями в площадку и, мгновенно перевалившись через край, вскочил на ноги.

— Спасибо, приятель, ты…

Слова застряли у Хела в горле. Перед ним стоял Гейб. Гэбриэль Уокер собственной персоной. Он не улыбался, не двигался, ничего не говорил. Просто стоял и смотрел.

Хел мрачно уставился на бывшего друга. Если бы ему час назад сказали, при каких драматических обстоятельствах произойдет их встреча, он рассмеялся бы. Трусы не возвращаются, сбежав, а Гейб просто не имел права этого делать. Потому что был убийцей. Убийцей и трусом. Хел ненавидел и тех, и других. Сейчас в нем боролись презрение и чувство мести. Ему хотелось скинуть этого ублюдка вниз и в то же время он считал ниже своего достоинства марать руки о такое дерьмо.

— Что ты здесь делаешь, мать твою? — его голос был ледяным, как снег, но глаза горели страшноватым огнем, который можно увидеть у людей, стоящих на грани слепого бешенства.

Гейб спокойно ответил:

— Я разговаривал с Джесси. Она объяснила мне ситуацию.

— Джесси? — на губах Хела вспыхнула зловещая улыбка и в ней тоже была крупица бешенства. — Ну, тогда я тоже тебе кое-что объясню, — его палец уперся Гейбу в грудь. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы тот мог ощутить исходящую угрозу. — Проваливай. Лезь вниз. Спускайся и забейся в ту дыру, где сидел до сих пор, понял? Давай.

Стремясь обуздать подползающую к горлу ненависть, Хел отвернулся и принялся внимательно изучать вертикальную скалу, намечая наиболее надежный маршрут.

— Мы поднимемся вместе, — жестко сказал Гейб за его спиной, — спасем этих людей, и только после этого я уйду.

Хел недобро засмеялся и медленно обернулся.

— Нет, сынок, ты уйдешь сейчас. Сейчас! Иначе я убью тебя. Здесь! Сам. Своими руками, — его глаза сузились. В зрачках плескались красноватые искры. — Ты зачем поднялся сюда? Кому и что ты хочешь доказать?

Гейб опустил глаза и Хел понял это по-своему. Он снова усмехнулся.

— Хел, я знаю, как ты ко мне относишься, но…

— Ты ни хрена не знаешь, — яростно прошипел тот. — Ии хрена, понял? Ты сделал все, как ты считал нужным! Я умолял тебя не идти на трос, но ты, ублюдок, не послушался и пошел. И Сара погибла. Ее смерть на твоей совести, понял?

Гейб побледнел, но не от страха, а от ярости. И эта ярость была едва ли не более сильной, чем та, что бушевала в груди Хела.

— Я сделал то, что считал правильным! Но я сделал! Хоть что-то! А что сделал ты, а, Хел? Сидел и смотрел, как она погибает?

— Заткнись! — заорал Хел. — Твой вес на том тросе… — он не закончил фразу. Оборвав ее на середине, спасатель вздохнул и коротко добавил. — Убирайся!

— Успокойся, — посоветовал Гейб. — Сейчас дело не в нас с тобой. Тогда всем тяжело пришлось.

— Всем? Да что ты знаешь об этом? Плохо пришлось! Тебе ничего не пришлось! Это ведь не ты объяснял все ее семье!

— Да, не я. Зато я заглянул в ее глаза, когда она падала! Так что отвали!

Хел вдруг бросился на него. Коротким прыжком покрыв разделявшее их расстояние, он схватил Гейба за лацканы куртки и толкнул к пропасти. Лицо его исказила гримаса сумасшествия.

— Это ты сейчас отвалишь, ублюдок!

Гейб почувствовал, как сильные руки отрывают его от земли. Хел был сильнее физически, старше и крепче. Ему ничего не стоило справиться с таким противником, как Гейб. Дьявольская улыбка блуждала по его губам, глаза казались бездонными черными колодцами, наполненными льдом. Гейб навис над пропастью. Далеко внизу темнел сосновый лес, а еще дальше — голубовато-серая заснеженная равнина.

— Ну, что же ты? Давай. Сделай это — он посмотрел на Хела без всякого страха.

Тот подавил в себе желание убить.

Улыбка исчезла и рот его превратился в тонкую, плотно сжатую полоску. Глубокие морщины прорезали обветренные щеки. Хел нахмурился и брови сошлись на переносице, отчего темные глаза, казалось, запали, утонув в глазницах.