Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд - [Романы]

Берни, наконец, добрался до пролета моста и, стараясь перевести дыхание, без особого энтузиазма взирал на обломки рейса 104. Его плечи поникли. Берег реки, обычно такой зеленый и приятный для глаз, из-за дождя представлял собой море ила и тины.

— Я настоящий болван, что впутался в это дело! — сказал он себе уже в десятый раз. — Мне следовало остаться дома и смотреть телевизор.

Потом он вспомнил, что у него больше не было телевизора. Сегодня все было против него.

Больше всего Берни переживал из-за своих драгоценных кожаных ботинок. Он не собирался ими рисковать. Сняв их, Берни стал искать безопасное место, куда бы их положить, но ничего подходящего не находил.

Тем временем исступленные вопли из самолета становились все громче и настоятельнее, так как огонь, распространяющийся из хвостового отсека, реально угрожал опасностью взрыва.

— Эй, помогите нам! Пожалуйста, помогите!

— Подожди, приятель! — проворчал Берни. — У меня тут ботинки, сто долларов стоят.

В одном нужно было отдать Берни должное: он всегда четко знал свое дело. Он разыскал подходящее место на траве и неохотно положил туда свои драгоценные ботинки рядышком, один к другому. Затем, с явным отвращением Берни осторожно вступил в воду и вздрогнул, ощутив ее босыми ногами. Медленно он пошел еще глубже, пробираясь вброд к упавшему самолету. Дойдя до него, Берни прошел вдоль фюзеляжа к носовой части, слыша оттуда голоса пассажиров. Река была здесь неглубокой, но течение довольно быстрым, усилившимся из-за дождя. Оно выбивало Берни из равновесия, сбивало его с ног, и он поскользнулся и упал лицом в грязную воду.

— О, Боже мой! — отплевывался он, пытаясь встать на ноги и дрожа, как мокрый пес. Он был весь в грязи, особенно руки и лицо. Борясь с быстрым течением, ногами утопая в хлипкой, скользкой тине, он медленно шел, пока не добрался до двери.

Берни сразу понял, в чем дело. Он просунул руку в дверной проем и начал тянуть дверь.

С другой стороны двери мистер Браун толкал ее изо всех сил на него. Он всматривался через щель в покрытого грязью человека:

— Помогите нам, пожалуйста! Мы не можем выбраться отсюда!

Берни тянул дверь изо всех сил, Браун тоже толкал что было мочи, но безрезультатно.

— Нет, вам нужно не тянуть, а толкать дверь! — закричал Браун. — Толкайте сильнее!

— А я что делаю?! — проворчал в ответ Берни, но понял, что пассажир прав. Они мешали друг другу. Берни стал толкать дверь снаружи, в то время как пассажиры толкали ее изнутри. Босые ноги Берни увязли в грязи, а плечом он уперся в дверь и толкал как только мог.

— Подтолкните сильнее! — орал Браун. — Ну, еще сильнее!

Берни нахмурился, но его лицо было так измазано грязью, что ни его черты, ни выражение нельзя было различить.

— А я что делаю? — опять проворчал он, задыхаясь. Берни шире расставил ноги, чтобы занять более устойчивое положение в быстром течении реки, набрал побольше воздуха и толкнул снова.

На этот раз дверь поддалась. Всего на несколько дюймов, что было явно недостаточно для того, чтобы кто-нибудь вышел из самолета.

— Еще! — с энтузиазмом заорал Браун. — Сильнее! Вышибайте сильнее!

— Да я вышибаю, вышибаю! — глотая воздух, ответил Берни. Пальцы у него болели, плечи тоже ломило с непривычки к такой работе, брюки так промокли, что ноги у него окоченели, и он с трудом видел что-то из-за грязи, залепившей его лоб, и дождя, слепящего глаза.

— Еще! Сильнее! Давай!

— Я… толкаю… приятель.

— Сильнее! — кричал Браун, теряя надежду выбраться на волю. Берни заскрежетал зубами и еще раз изо всех сил толкнул дверь.

В это время большая часть пассажиров столпилась в центральном салоне возле двери, следя за тем, как узенькая полоска внешнего мира становилась немного шире, еще шире, каждый раз не более чем на дюйм. С замиранием сердца следили они за всем происходящим, поскольку от этого зависела их жизнь. Дым постепенно заполнил центральный салон.

— Там один парень пытается открыть дверь! — закричал кто-то, и другие пассажиры приподнялись со своих сидений, не имея сил добраться до выхода.

Гейл Гейли оставалась прикованной к своему месту из-за застрявшей ноги. Сломанная рука причиняла ей нестерпимую боль. Гейл то приходила в себя, то снова теряла сознание, и ей казалось, что это длится уже много часов, но в действительности прошло всего несколько минут.

Все окружающие ее пассажиры 104-го толкались, стремясь пробиться вперед; никто не обращал на нее никакого внимания.