Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон

Он повел Мэллори к двери самой большой хижины. Андреа, не дожидаясь команды, скинул ранец и уселся на него, остальные, поколебавшись, последовали его примеру. Охранники потоптались в нерешительности затем отошли на несколько шагов и, образовав нечто вроде полукруга, продолжили наблюдение. Рейнолъдс повернулся к Андреа с выражением, далеким от восторга и одобрения.

— Вы сумасшедший, — раздался его разгневанный шепот. — Сумасшедший. Вас могли убить. Всех нас могли убить из-за вас. Вы что, контуженный?

Апдреа не ответил. Он закурил свою отвратителную сигару и стал разглядывать Рейнольдса с кроткой задумчивостью, насколько ему воооще могла удаваться кротость.

— Сумасшедший — это мягко сказано. — Гроувз распалился еще больше, чем Рейнольдс. — Или вам неясно, что убитый— партизан? Разве вам неясно, что это означает? Разве вам неясно, что люди в их ситуации обязаны принимать меры предосторожности?

Андреа не стал отвечать, ясно ему или нет. Он задымил сигарой и перевел миролюбивый взгляд с Рейнольдса на Гроувза.

Миллер примирительно сказал: — Ладно, ладно. Не стоит так. Андреа, может, и впрямь чуточку погорячился, но…

— Боже, помоги нам, — пылко воскликнул Рейнольдс. Он с отчаянием посмотрел на своих товарищей-сержантов. — В тысяче миль от дома, от поддержки, а тут еще на шею свалились какие—то старикашки, которым лишь бы стрелять и убивать.— Он повернулся к Миллеру и передразнил: — «Не стоит так».

Миллер придал лицу обиженное выражение и отвел взгляд.

Помещение оказалось просторным, пустым и неуютным. Единственная уступка комфорту — тепло от сосновых дров, потрескивающих в наспех сложенном камине. Вся мебель состояла из грубого соснового стола, двух стульев и скамейки. Эти детали Мэллори отметил лишь мимоходом. Он даже не обратил внимания на слова Дрошни: «Капитан Мэллори. Вот мой командир». Мэллори не сводил глаз с человека, сидевшего за столом.

Человек был невысокий, коренастый, лет тридцати пяти. Глубокие морщины вокруг глаз и рта могли быть следствием либо жизненных невзгод, либо веселого нрава, либо того и другого вместе; в настоящий момент на его губах играла легкая улыбка. Он был одет в форму капитана немецкой армии. На мундире блестел орден железного креста.

Капитан немецкой армии откинулся на спинку стула и свел кончики пальцев обеих рук. Судя по его виду, он наслаждался происходящим.

— Гауптман Нойфелъд, капитан Меллори.— Он взглянул на те части формы Мэллори, где полагалось быть знакам различия. — Или я ошибаюсь. Вы удивлены нашей встрече?

— Очень рад познакомиться с вами, гауптман Нойфельд. — Удивление на лице Мэллори сменилось долгой широкой улыбкой. Он вздохнул с явным облегчением. — Вы даже представить себе не можете, насколько я рад.— Продолжая улыбаться, он повернулся к Дрошни, и улыбка сползла с его лица. — А вы-то кто такой? Что это за человек, гауптман Нойфельд? Ради Бога, что это за люди там в лагере? Они, должно быть... Они, должно быть...

Дрошни вмешался: — Его человек только что убил одного из моих людей.

— Что! — Теперь улыбка сошла и с лица Нойфельда. Он порывисто встал, опрокинув стул. Мэллори не обратил на это внимания, переспросил у Дрошни:

— Кто вы ? Ради Бога, скажите!

— Нас называют четниками‚— медленно ответил Дрошни.

— Четниками? Четниками? Кто такие вообще четники?

— Простите меня, капитан, если я позволю себе иронически улыбнуться. — Нойфельду удалось вернуть утраченное равновесие, и его лицо приобрело выражение настороженной бесстрастности, при котором живыми оставались только глаза. Меллори подумал, что людей, недооценивающих гауптмана Нойфельда, могли ожидать неприятности, крупные неприятности. — Вы? Руководитель особой миссии? И вас не проинструктировали, что четники — наши югославские союзники?

— Союзники? А-а!— Лицо Мэллори прояснилось. — Предатели? Югославские Квислинги? Не так ли?

Дрошни издал гортанный звук и двинулся на: Мэллори, сжимая рукоятку ножа. Нойфельд остановил его резким окриком и коротким взмахом.

— Что вы подразумеваете под «особой миссией»? — спросил Мэллори. Он по очереди посмотрел на них и криво улыбнулся. — О да, мы действительно особая миссия, но не в том смысле, как вы думаете. Во всяком случае, не в том смысле, как мне кажется вы думаете.

— Нет? — Техника поднятия бровей у Нойфельда, подумал Мэллори, отработана ничуть не хуже, чем у Миллера.— Тогда почему, как по-вашему, мы вас ожидали?