– Прошу к столу. – По щелчку пальцев отставного генерала тут же был подан стул и ещё один прибор.
– Благодарю вас, но я по службе и лишь на минуту. Господин Строгов, могу ли я взглянуть на те письма, которые вы получили от того сбежавшего немца. Фон Браунфельс, кажется?
– «Получил» – не совсем точное слово, – я встал из-за стола и принёс ту самую сумку.
– Это они?
– Да, – я передал ему письма.
– Здесь вся переписка?
– Разумеется.
– Благодарю вас, – он сунул пачку себе за пазуху и протянул мне руку. – И примите душевный совет: уезжайте из города. Завтра утром вас арестуют. По идее, я был бы обязан сделать это сегодня, но в нашем ведомстве столько бюрократических процедур, согласований, подписей, боюсь, мне просто не успеть…
В комнате повисло напряжённое молчание.
– О, вашим друзьям ничего не угрожает. Более того, государь наверняка захочет побеседовать с мисс Челлендер. Он намерен выказать ей сочувствие и понимание.
– Спасибо, – прошептала Энни.
– Но от результата этого разговора будет зависеть, скоро ли вы, Михаил Николаевич, сможете вернуться в столицу. Моё почтение, господа!
Наверное, мне тоже стоило бы поблагодарить этого непонятного человека. Хотя бы спросить его имя и чин. Впрочем, скорее всего, он бы не сказал. Когда за гостем закрылись двери, Энни наклонилась ко мне и тихо прошептала:
– Надеюсь, вы сохранили копии?
– Конечно же, – также шёпотом ответил я. – Ещё до приезда в Санкт-Петербург я сделал список писем в оригинале и подстрочный перевод.
– Только не говорите мне, где они хранятся. Я девушка общительная, могу и сболтнуть.
– Отправлены моим друзьям в Лондон.
– Боже, Майкл! Неужели тем самым, что вас предали?!
– Нет, на такие вещи у меня хорошая память, – улыбнулся я.
Копии тайной переписки наверняка уже лежали на столе моего старого учителя О’Коннела. Если в чём на него можно было положиться, так это в том, что старый филолог сумеет засунуть куда подальше на полку полученную из России «рукопись монографии Джона Китса» и даже не притронется к ней до моего возвращения.
У него старомодные понятия о документоводстве и дырявая память. В обоих случаях для нас это плюс…
– Если меня действительно вызовут к царю Александру, – рыжая англичанка на миг коснулась моих пальцев, – обещаю сделать всё, чтобы вас как можно скорее простили и позволили вернуться.
– У вас получится, – так же тихо ответил я. – Говорят, что государь очень неравнодушен к мольбам хорошеньких девушек.
– Это был намёк? Я ведь могу и вилкой в нос.
– Нет-нет, что вы! Просто мысли вслух, – поспешил извиниться я, хотя в глазах Энни играли скорее смешинки, чем обида или возмущение.
Да, фраза вышла двусмысленной, не спорю. Однако за всё время, проведённое нами вместе, все тяготы пути, разделённые опасности и тревоги убедили меня в одном – равной этой девушке нет на всём белом свете!
От Ла-Манша и до Байкала с ней никто не сравнится в храбрости, верности, упрямстве и самообладании. Она не побоялась заступиться за меня в присутствии самого князя Юсупова, чей род был близким к трону!
На мгновенье мне стало ужасно стыдно. Как я только мог подумать, что эта замечательная девушка – шпионка?!
– Ну что ж, твоё благородие, – Матвей, всё это время беседовавший с графом Воронцовым, вдруг соизволил обратить внимание и на мою скромную судьбу, – собираться пора! Нам бы до темноты из города выехать.
– Куда? – не сразу сориентировался я.
– На кудыкину гору! – охотно пояснил папин казак. – В имение твоё родовое поедем. Там пару деньков переждём, а дальше видно будет.
Что ж, это разумно. Вежливо кивнув Энни, я встал из-за стола и, поклонившись Павлу Павловичу, отправился к себе в комнату. Золотых монет, взятых мною в пещере Чингисхана, успешно хватило и на обратную дорогу в столицу, и на новый гардероб всем нам, и даже на оплату моих долгов перед старым другом моего отца.
Как вы догадались, старый генерал категорически отказывался взять деньги, но мне удалось настоять. Думаю, на деле это только углубило наше взаимное уважение. В конце концов, я ему не сын, а дружба – понятие обоюдное, оплачивается обеими сторонами, и любой перекос может привести к нежелательным последствиям.
В Британии говорят: «Хочешь потерять друга – дай ему в долг». А я слишком дорожил дружбой этого человека…
На то, чтобы собрать всё необходимое, ушло от силы минут пять-шесть. Дорожный опыт приучил меня не брать с собой лишних вещей; в конце концов, я еду не в изгнание на какую-нибудь Аляску или в сахалинскую глушь и даже не в Саратовскую губернию, а лишь в родовое поместье своего отца под Санкт-Петербургом.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу
Просто большое спасибо!
Было бы это ещё реальной историей....