Александр Афанасьев - Битвы волков

Я не испытываю никаких иллюзий – рано или поздно они достанут Асада. Потому что они террористы. Но это не остановит войну, она продолжится. И гибель нескольких человек это так…

Статистическая погрешность.

И итог всему – ничего.

Нет решения. Нет…

– Зачем ты мне это показал?

– Просто так. Земля круглая. Может, еще свидетесь…

Я закрываю глаза. Говорить ничего не хочу.

Да и нечего говорить…

– …Роберт Карлайл. Он работал через Турцию, но потом какое-то время находился на территории Сирии. Военный советник, занимался подготовкой и координацией отрядов сирийской вооруженной оппозиции. Причастен к газовой атаке, готовил эту провокацию. Говорили, что он погиб в южном Курдистане.

– Американец?

– Да…

Андрей пометил в блокноте.

– Давай дальше…

– А что – дальше? Если Карлайл здесь, то что-то намечается. Что-то большое. Это человек с солидным боевым опытом, сотрудник Дивизиона специальной активности ЦРУ. Он одновременно и преподаватель боевой подготовки, и неплохой оперативник.

– Еще кого-то знаешь из изображенных?

Я покачал головой.

– Нет.

Андрей повернулся в другую сторону.

– Что у нас по радиоперехватам? Есть что-то?

– Никак нет.

– Что-то необычное?

– Нет. Если не считать резкого снижения террористической активности за последние три-четыре месяца. Местные ставят это себе в заслугу, требуют дополнительных ассигнований на программу реадаптации боевиков.

– Ерунда все это, – сказал я, – снижение террористической активности происходит потому, что боевики получили возможность бесплатно пройти переподготовку и довооружиться. И ушли в Грузию. А программа реадаптации боевиков – это способ легализации. Думаю, если здесь появились Карлайл и ЦРУ, они кардинально сменят тактику. От действий в горах к городскому терроризму. Карлайл отлично видел, как это работает в Сирии, Ираке. Произошедшее сегодня – только первая ласточка. Кто проводит проверку спускающихся с гор боевиков? И почему их не отправляют по родным селам, а подыскивают работу здесь, в городах?

– Может, потому что в селах работы нет, и они опять уйдут в горы?

– Или для того. чтобы создать террористическую сеть в городах? – сказал я. – Понятно, что в собственном селе взрывать нечего, да и люди не поймут как то. Это тут можно. Зона свободного огня, мать твою…

Андрей поднялся.

– В мой кабинет. И заканчивайте тут. Доклад завтра до девяти утра должен быть у меня. И да… пошлите спецназ в больницу, где лежит выживший боевик. Пусть возьмут его под охрану. И надо переправить его в военный госпиталь. Как можно быстрее.

Горный район Тушети – один из самых красивых горных районов на Кавказе. Он почти необитаем – жители этого места, туши, живут здесь только летом, а с наступлением зимы в большинстве своем уходят ниже, в более теплые и обжитые места. Здесь немало заброшенных деревень и боевых башен. Туристических троп здесь почти нет, нет и автомобильной дороги – добираться сюда пешком надо пять дней, вертолеты со времен распада СССР не летают. Нет отелей, гестхаусов, магазинов. Но тот, у кого хватит упорства добраться сюда, будет вознагражден потрясающими видами суровой, почти нетронутой человеком природы. Покрытые изумрудным ковром луга обрываются в пропасти, на дне которых часто несутся бурные горные реки. На склонах некоторых гор растут высокогорные леса. О присутствии человека здесь говорят только дома из темного камня и многоэтажные боевые башни. Большинство поселений заброшено, туристических троп и даже путеводителей нет. Если ты сорвался в пропасть, искать никто не будет…

– Можно, сэр…

Майор Роберт Карлайл, зеленый берет в отставке, ныне работающий на SAD [14], похлопал по плечу своего телохранителя и двинулся вперед. Телохранитель залег за одним из крупных валунов, держа тропу под прицелом снайперской винтовки «FN SCAR-CSASS» с оптическим прицелом «Найтфорс» и глушителем. С этой винтовки он уверенно попадал в цель на шестьсот – семьсот метров…

Контактер появился как из-под земли – впрочем, майор не удивился, он уже имел дело с местными, и знал, как они могут выживать в горах. Контактер – коренастый, лет под пятьдесят человек, отличавшийся полосой седых волос в окладистой бороде – принадлежал к нелегальной группе «Гхори» [15]грузинской службы разведки. В эту группу принимали офицеров, преимущественно с опытом службы в Советской армии, в двенадцатой группе спецназа в Лагодехи, ветеранов Афганистана, также были рады выходцам с российского Кавказа, бывшим боевикам КГНК [16]с боевым опытом. В каком-то смысле группа «Гхори» являлась грузинским аналогом SAD, в отношении их действовала стратегия «правдоподобного отрицания». Если кто-то из группы проваливался – Грузия не признавала, что он работал на нее.