Юлиан Бардин - Империя страха

На лице нежданного гостя отразилась бурная гамма чувств: лоб покрылся тонкой сеточкой морщин, тонкие губы плотно сжались в непроницаемую щель, а ноздри раздувались, как у арабского скакуна во время ответственного забега. Только шустрые пальцы продолжали ковырять замочную скважину проклятого запора. Но все было тщетно — отмычки не проворачивались.

Тогда он в сердцах пнул дверь ногой… и она с легким скрипом отворилась, приглашая незваного гостя проследовать внутрь.

Еще раз оглянувшись по сторонам, вор прошмыгнул в квартиру и тут же заперся изнутри. В прихожей царил мягкий полумрак, в котором можно было различить лишь контуры предметов.

Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, визитер начал свой торопливый обход. Кухня, туалет и ванная комната его откровенно не заинтересовали, поэтому он сразу прошел в просторную гостиную.

С первого взгляда становилось понятно, что хозяева квартиры не знают нужды и безденежья. Персидские ковры, импортная мебель из настоящего дерева, дорогостоящая аппаратура — солидные атрибуты сытого спокойствия и достатка.

А вот картины на стенах, метровые вазы из китайского фарфора по углам комнаты и позолоченная посуда в серванте — это было откровенным вызовом ему, бедному вору, и говорило о чрезмерном богатстве новоиспеченных господ.

Нет, он не стал резать полотна, крушить посуду и фарфор; он просто принялся интенсивно шарить по многочисленным полочкам мебельного гарнитура в поисках шкатулки с ценностями или конвертика с зелененькими шуршал-ками. Сколько здесь было всякой совершенно ненужной, на его взгляд, дребедени: какая-то косметика, батарея всевозможного спиртного с яркими наклейками, видео- и аудиокассеты… Не было только того, за чем он, в сущности, пришел.

То же разочарование постигло вора и в двух спальнях: груды постельного белья, множество модной одежды в просторном гардеробе, а вот драгоценностями и не пахло, да и деньгами тоже.

Расстроенный и удрученный посетитель уже было собирался покинуть квартиру, но неожиданное чувство навалившегося голода заставило его вернуться на кухню.

Огромный, едва ли не до потолка, холодильник изобиловал аппетитной снедью. Ни секунды не раздумывая, воришка принялся с остервенением уничтожать запасы съестного, как будто они были виноваты в постигшей его неудаче.

Был съеден голландский сыр, растворилась в желудке баночка черной икры, вдогонку ей полетели плохо пережеванные куски финской салями, сдобренные изрядной порцией немецкого пива.

Молодой человек взял с боковой полки холодильника еще одну запотевшую жестянку и поразился ее необычной тяжести; вдобавок ко всему, металлическая упаковка была вскрыта, а овальное отверстие залепили куском расплавленного воска.

Вытащив из кармана небольшой перочинный ножичек, который можно приобрести в любом магазине хозтоваров, молодой человек принялся интенсивно вскрывать закупоренное отверстие.

Перевернув посудину вверх дном, вор едва сдержал готовый вырваться из груди радостный вопль — из пивной банки выпал массивный золотой перстень с крупным изумрудом, за ним последовали платиновые сережки с бриллиантами, затем настала очередь тоненькой цепочки с миниатюрным кулоном в виде пронзенного стрелой сердечка.

Надо отметить, что золотая цепочка оказалась самой невзрачной из всего, находящегося внутри жестянки.

В мгновение ока драгоценности перекочевали в карман незваного визитера, а пивная упаковка вернулась на свое прежнее место, причем отверстие вор благоразумно залепил все тем же воском.

Дело оставалось за малым — как можно быстрее скрыться, оставшись незамеченным.

Прежде чем выйти на лестничную клетку, молодой человек предусмотрительно уничтожил следы своего пребывания в квартире и взглянул в дверной глазок. Площадка была пуста, и он осторожно приоткрыл массивную дверь.

Несколько секунд понадобилось вору на то, чтобы вернуть замки в первоначальное положение — попросту запереть их; и вот он уже весело и непринужденно спускался по пологим ступеням лестницы.

И вдруг сзади послышался непонятный шум. Молодой человек инстинктивно обернулся и успел заметить лишь громадную пасть с мощными клыками — на него бросился здоровенный кобель немецкой овчарки.

Острые зубы вонзились в левую руку парня, прокусили мягкую ткань куртки и впились в живую плоть.

Отчаянный крик боли и ужаса потряс высокие своды подъезда — округлив глаза, вор ждал, что вслед за кобелем появятся несколько человек в милицейской форме; он был уверен, что его выследили, а взять решили с поличным при выходе из дома.