Александр Афанасьев - Жизнь длиною в обойму

– Скажем так – мы частные лица. Но мы можем вам устроить этот билет.

– То есть вы все-таки разведка?

– А ты как думаешь, придурок, – вдруг зло сказал контактер, – ты один такой умный, а все другие на жалованье живут, так что ли?

– Вы что, мафия? – спросил коммандер.

– Не надо употреблять таких слов. Мафии не существует.

– Ага, – скептически протянул коммандер, – как же…

– Это так. Двадцать первый век на дворе, коммандер. Вы не видите, что происходит вокруг? Власть перешла в наступление на права и свободы людей. Ведется кампания по борьбе с офшорами, даже Швейцария начала обмениваться данными с налоговой службой США. Собственность – если раньше изымали по закону РИКО [57], самому по себе вопиющему, – то теперь собственность может изъять ублюдок-шериф, которому не хватает денег на новую патрульную машину. Государство хочет поживиться нашими деньгами, и единственный способ это предотвратить – угадайте какой, коммандер.

– Самим стать государством?

– Именно!

…

– Значит, вы что-то вроде Робин Гудов?

– Понимайте, как хотите. Мы даем государству то, чего хочет оно, а оно дает то, чего хотим мы. В том числе убежище, защиту.

Наверное, если бы этот сукин сын сказал, что он из российской разведки, коммандер не смог бы. В конце концов, отвращение к предателям-американцам вбивается с самого детства на примере Бенедикта Арнольда [58].

Но мафия… эти люди были мафией… и он сам был мафией. И собственное государство отдало его мафии там, в Колумбии.

– Так значит, я могу рассчитывать на убежище?

– И на вознаграждение тоже.

– В обмен на что?

– На вашем месте я бы не задерживался в Косово. Здесь могут быть ваши враги. И в отличие от меня, они заинтересованы не в том, чтобы сотрудничать, а в том, чтобы убить. В конце концов, Дрыжак убит, и за это кто-то должен ответить, верно?..

…

– Вы сейчас служите на базе ВМФ в Рота.

…

– Сейчас в штабе НАТО формируются две рабочие группы. Одна из них – несекретная, называется «Благородный лев», ее задача – определение потребностей и формирование новой структуры обеспечения безопасности восточных членов альянса, в частности – Польши, стран Прибалтики, Румынии. Попробуйте переведитесь в эту группу. Стаж оперативной работы у вас большой, послужной список неплохой.

– Уже нет.

– Да перестаньте. Сейчас двадцать первый век. В отношении вас ничего не доказано, Корбан сам занимался совсем неблаговидными делами, и в отношении его уже было одно внутреннее расследование. Поговорят – и забудут. Второе – если не получится в Европе, возвращайтесь в Вашингтон. В Пентагоне, в штабе SOCOM формируется секретная оперативная группа по Украине. Попробуйте попасть туда. Если вы попадете в одну из этих групп – будем считать, что наше сотрудничество началось.

Коммандер подумал. Выбора у него, в общем-то, не было.

– Хреновы ублюдки. Вы всё же из КГБ. Или ГРУ. Или…

– Или, коммандер. Вы делаете доброе дело. Задумайтесь вот о чем. До девяностых годов мир был в равновесии. Каждый знал свое место. И каждый знал свой предел. В мире было полно мест, куда можно было спрятаться и жить припеваючи. А что произошло в девяностые? Мир стал одномерным, плоским. Некуда стало прятаться от Соединенных Штатов Америки. Соединенные Штаты получили контроль за перемещением денег по всему миру, за телефонными звонками… за всем. Но одновременно с этим в чистые и ухоженные города хлынул поток всякой мрази, верно? Мрази, которая не умеет пользоваться телефоном, туалетом, душем, не работает, но претендует на пособие. Мы хотим исправить эту ситуацию. Вернуть все, как было. Мы не хотим побеждать Америку до конца. Мы просто хотим всё, как было. И так будет лучше для всех, коммандер. В том числе и для вас…

– Как думаешь, он будет работать?

Жека-Слон, мой бывший сослуживец, а теперь мой куратор из ГРУ, лихо опрокинул в себя бокал с кофе. Было жарко, и кофе был заварен «по-хорватски», то есть с молоком, и подавался холодным, даже ледяным [59].

– Будет, почему нет…

– Честь…

Жека скептически рассмеялся.

– Какая честь, я тебя умоляю. Мы навели о нем справки – в Испании он уже много лет действует в интересах колумбийской наркомафии, даже совершал для них заказные убийства. Получает от них деньги за использование армейской инфраструктуры для кокаинового наркотранзита через побережье и осведомление. Какая, на х…, честь. Будет работать, как миленький…

– Какая честь… – задумчиво повторил я.