Юрий Рогоза - Америкен бой

: — На фига в подворотне? — в глазах у Ника как-то бесшабашно заблестело. — Пошли в валютку. Мне теперь деньги ни к чему, а их довольно много осталось…

Он сунул руку в боковой карман, и Железяка, хотя и обыскал его раньше, дернулся, что не ускользнуло от Ника. Он рассмеялся, но сразу скривился от боли в губах:

— Не волнуйся, слуга закона. Смотри, я медленно… Он достал портмоне и пересчитал деньги. Их действительно было не мало, около тысячи долларов. От вида денег Железяка вновь напрягся. Слишком часто ему их показывали.-

— Ну и что? — сухо спросил он.

Сухость Ник тоже заметил и удивленно глянул на лейтенанта:

— Ты чего, думал я тебе взятку хочу дать? Мол, отпусти?.

Железяка не ответил и отвел глаза.

— Да ты дурак? Думаешь, я такого, как ты, от гаишника продажного отличить не смогу? Брось… Железяка?

Лейтенант кивнул. |

— Железяка, — повторил Ник. — Знаешь, а тебе и вправду подходит.

— Знаю, — буркнул лейтенант.

— Пошли в ресторан. Тем более, что народу там сейчас немного. Пожрем, выпьем… И не дергайся. Не побегу. А сдать ты меня всегда успеешь. Время-то есть…

— Ну, от меня-то не убежишь…

—.Заладил тоже. Не побегу я. Устал сегодня, как собака. Пошли?

Он заискивающе заглядывал лейтенанту в глаза. Но в заискивании этом, как чувствовал Мухин, не было никакого подвоха. Просто парень действительно хотел поесть да выпить. Малость такую.

— Черт с тобой, — неожиданно даже для себя согласился лейтенант. — Пошли. Хоть разок пожру сам по-настоящему.

— Вот хорошо… — Ник засуетился, глянул на себя в зеркало и с отвращением поморщился. — Ну, в такой хламидке меня в ресторан-то не пустят. Решат — побираться пришел.

Он потянулся к сумке:

— Можно?

Но лейтенант опять что-то заподозрил:

— Нельзя. Так пошли. Не пустят, значит, так тому и быть.

Ник пожал плечами и, немного растерявшись, заметил:

— Как скажешь. Только зря ты так. Мне же в последние дни даже поговорить толком не с кем было.

— Ладно, ладно, не томи. Пошли, раз собрались. Только давай без фокусов, не разочаровывай меня…

И Железяка грубовато подтолкнул Ника к двери. Не столько для того, чтобы тот поторопился, сколько, чтобы не заметил растерянности на его лице. И откуда она взялась? Но лейтенант точно знал, что в эту секунду выглядит растерянным.

По отечественной неувядаемой традиции валютное питейное заведение, совершенно пустое в это время суток, охранялось истово и бдительно. В дозоре стоял дородный швейцар, загораживая своей шкафообразной спиной двустворчатые немаленькие двери. При нем, в качестве отряда быстрого реагирования, состоял тощенький средних лет сержант милиции с белесым испитым лицом, на котором масляно поблескивали недобрые нагловатые глазки. Функции партизанско-патриотического движения выполняли два мордатых комсомольца с красными повязками дружинников. Не то чтобы слуги закона, но их верные и преданные друзья.

Вся группа резко напряглась, когда Ник с Железякой, устало волоча ноги, вывалились из лифта и направились в их сторону. Стражи комфорта и заграничного полумрака даже как-то повеселели немного, предвкушая потеху: как они сейчас схомутают этих фраеров, которые невесть каким образом проникли в святая святых — мир интуристов и свободно конвертируемой валюты.

При удачном расположении звезд их можно было арестовать, посадить в специально находящуюся тут же комнатку, всласть поизмываться пародией на допрос, а потом с позором выгнать, обобрав дочиста.

Странная пара нечистых не торопясь приближалась, и защитники перегруппировались: швейцар отошел вглубь, сержант привстал из-за своего столика, а дружинники выдвинулись вперед, дабы отрезать супостатам пути, к поспешному отступлению или беспорядочному бегству.

Смешно сказать, но Железяка, увидев эти рожи, слегка сробел. Вся затея показалась ему никчемной, попахивающей скандалом и вообще довольно сомнительной. Ибо в лицах этих людей читалось то, чего с младенчества учатся бояться дети этой страны: самодовольная и безграничная наглость административных бюрократов, хамство бумажной силы, процветающее теперь особенно пышно, ибо подкармливается ныне деньгами немалыми. Как-то так складывалось, что разнообразным бандитам и вертким жуликам удавалось разговаривать с ними на одном языке. И они просто и без обиняков договаривались обо всем: совали деньги, и стражи делались радушными, как свахи.

Ник, однако, шел вперед вполне смело и смотрел сквозь живую преграду так, будто ее не. видел, а видел только нужную ему дверь.