Игорь Срибный - Идущие по грани

В 17.00 из проходной повалил народ, в основном женского пола. Сердце болезненно сжалось и вдруг пошло вразнос, толчками выбрасывая кровь в вены. На лбу обильно выступили мелкие капли пота…

Седой сидел в машине, понимая, что при таком скоплении народа он не сможет подойти к Любе, и это раздражало его. Он закурил и в четыре затяжки выкурил сигарету.

Около проходной стояло несколько машин – мужья ожидали своих жен, закончивших работу. Одна за другой они отъезжали от госпиталя, и Седой подумал, что и Любу может ждать супруг, и тогда весь его план вообще летит к черту…

А потом… из проходной вышла Любаша. О чем-то поговорила с девушками, вышедшими вместе с ней, и, махнув им рукой, пошла к автобусной остановке. Она почти не изменилась с их последней встречи – была такой же миловидной и стройной. Седой не заметил, чтобы у нее увеличился живот, как это бывает у беременных. Но тут же понял, что срок беременности еще слишком мал, чтобы это отразилось на внешнем виде женщины…

Он начал разворачивать машину, глядя на Любашу в зеркало. Она шла медленно, помахивая сумочкой и почему-то замедляя и без того медленный шаг. И вдруг вообще остановилась. Седой увидел, как напряглась ее спина…

Он развернулся и поехал к остановке.

Люба резко повернулась, и он увидел ее глаза – широко распахнутые, удивленные и… полные слез.

Седой остановил машину около нее, уже не думая о том, что кто-то увидит их, что-то подумает, кому-то скажет… Ему сейчас было наплевать на все. Он видел только Любашу, а весь остальной мир вдруг прекратил для него существование, закрылся.

Люба села в машину, и он сразу же отъехал от госпиталя. Свернув в какую-то боковую улочку, остановил машину и выключил зажигание.

Любаша упала ему на грудь…

– Я почувствовала, – всхлипывая, скороговоркой говорила она. – Мою спину словно обожгло… Я почувствовала твое присутствие где-то рядом… Я не могла идти… И не могла поверить в то, что ты здесь, рядом… Это было так нереально, что я не могла поверить… Ой, извини, я как идиотка… У тебя теперь вся майка мокрая…

Она как-то неловко, по-детски шмыгая носом, стала отряхивать его майку, мокрую от слез…

Седой сидел скованный, напряженный, прижав к себе Любашу правой рукой. Он был сейчас не в состоянии что-либо говорить…

Постепенно успокаиваясь, Любаша отстранилась от него и взглянула сияющими глазами.

– Ты, наверно, получил мое письмо и только поэтому решил приехать? – грустно спросила она.

Седой молча кивнул.

– Я так надеялась на твой приезд, знала, чувствовала, что приедешь. С того дня, как я передала письмо в Ханкалу, я каждый день ждала тебя… Уже ведь больше двух недель прошло…

– Мы все время были на выходах. Почти не бывали в расположении. Я только вчера попал в Ханкалу, и мне передали письмо…

– Только вчера? – Люба не смогла скрыть радости. – И ты сразу приехал? Как же ты смог? Как тебя отпустили?!

– Так сложилось, что письмо начальник госпиталя передал начальнику разведки группировки. А мы вчера рано утром провели удачную операцию. Ну вот, а когда провели разбор операции у командующего, Влад, которому начальник госпиталя, видать, шепнул о нашей с тобой любви, попросил командующего отпустить меня на десять суток. Мало того, зная, что я буду сомневаться, ехать – не ехать, он сказал разведчикам, чтобы вечером во время ужина, который был заодно и завтраком, и обедом, они настояли на том, что мне нужно отдохнуть. Рано утром меня добросили до Моздока, а там я взял такси и приехал домой. Взял машину – и вот, я здесь… С тобой…

– Господи, это как же ты летел? Хорошо, что у тебя машина такая…

– Любовь моя, – перебил ее Седой. – Хватит о пустяках… Я ведь хочу увезти тебя на море. Ты сможешь отпроситься на несколько дней?

– Сейчас уже не смогу, – погрустнев, сказала Люба. – Только завтра. Начальник отделения уехал уже, я видела. Да и собраться мне нужно…

– Так ты согласна? – просиял Седой.

– А ты как думаешь, балда?! – Девушка еще теснее прижалась к нему. – Конечно, согласна! Вот только боюсь, что больше чем на три дня меня никто не отпустит. Раненых сейчас очень много…

– Ну да, – помрачнел Седой. – Под Курчалоем колонну «духи» раздолбали… Потерь много… А как ты…

– Легко! – вскричала девушка, догадавшись, о чем он хочет спросить. – Мои только вчера уехали на неделю к бабушке в Саратов… Постой-ка! Что же это я? Я сейчас сбегаю в госпиталь, возьму домашний телефон своего шефа. Он меня отпустит!