Дмитрий Черкасов - Косово поле. Балканы

Албанцы выскочили именно оттуда, откуда ожидалось.

Десять косоваров со стволами наперевес спустились с невысокого откоса и остановились, обозревая открывшуюся их взору картину — нагромождение полуразрушенных домов, кучи битого красного кирпича, извилистые линии рвов.

В центре композиции находился полукруглый форт, доверху увитый плющом.

На таком импровизированном полигоне Владислав мог играть в прятки несколько суток подряд. Однако этих нескольких суток у него в запасе не было — через час-другой все вокруг будет оцеплено полицией и частями регулярной македонской армии. Еще и натовские «друзья» подтянутся со своей тепловизионной техникой.

Следовало действовать быстро и нестандартно.

Рокотов тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. «Хеклер-Кох» мелко задрожал, выплевывая девятимиллиметровые пули, и защелкал. Звук шел даже не со среза ствола, откуда вырывались облачки пороховых газов, а сбоку, где затвор бился об ограничитель прорези ствольной коробки.

Веер пуль, летящих с дозвуковой скоростью, прошел по группе столпившихся албанцев. Несмотря на приличное, метров в шестьдесят расстояние, Влад попал. И попал очень удачно. Одного косовара развернуло на месте, и он, нелепо расставив руки, впечатался в глинистый откос, второй выронил штурмовую винтовку и заверещал, держась за раздробленное колено, третьего сложило пополам, и он боком свалился под куст шиповника.

«Три из десяти…» — Биолог нырнул за выступ траншеи, откуда вел огонь, и перебежал за обвалившуюся десятки лет назад стену амбара.

Албанцы начали палить во все стороны. Не видя противника, они изливали свою злобу в длинных и беспорядочных очередях. Пули крошили кирпич, с противным визгом рикошетили от валунов, взметали облака песка и вырывали полосы дерна.

«Ну-ну, — совершенно спокойно отреагировал Влад, — тратьте-тратьте боеприпасы… Их у вас ограниченное количество, так что чем больше постреляете, тем быстрее останетесь ни с чем…»

Видимо, эта прогрессивная мысль пришла в голову не только ему одному.

Раздалась гортанная команда, и стрельба мгновенно стихла. Снова грубый голос отдал непонятные русскому приказания.

Рокотов осторожно заглянул в щель между кирпичами.

Косовары в количестве семи оставшихся в живых разделились на две группы — одна пошла цепью с запада, другие четверо двинулись по низинке, охватывая форт полукругом.

«Ничего у вас не выйдет, — Владислав мысленно показал албанцам язык, — народу не хватит. Женилка у вас, граждане сепаратисты, не выросла… Вам только в солдатики под столом играть или с мирными сербами расправляться. Всемером туточки делать нечего. Однако мне сей волюнтаризм на руку».

Биолог съехал на пятой точке ко дну глубокого рва, еще раз огляделся и, плотно зажмурив глаза, шагнул в темный проем подвала, что расположился прямо под развалинами форта. Постоял с закрытыми веками секунд пятнадцать, медленно открыл глаза и приставным шагом, держась стены, отправился по наклонному коридору под землю.

Начальника службы безопасности консульства США в Санкт-Петербурге все за глаза называли «Бешеной Мэри». Эта молодая, но уже начинающая жиреть американка с бесцветным и угреватым лицом напросилась на службу в Россию по собственной инициативе. Ее идеалом была мадам Олбрайт. Мэри с упоением зачитывалась докладами Госсекретаря и пожелала самолично убедиться в тупости и продажности славян, населяющих огромную территорию между двумя океанами, чтобы иметь представление о том, как с ними следует обходиться в будущем, когда ее карьера достигнет соответствующих высот в Государственном Департаменте.

Можно сказать, что Россия не обманула ее ожиданий.

Попав на должность шефа консульской охраны, «Бешеная Мэри» тут же столкнулась с тем, о чем столь красочно повествовали и Збигнев Бжезинский, и сиятельная старуха Мадден, и спецпосланник Президента США Ричард Холбрук, и осторожный в оценках Строуб Тэлбот. А именно — с повальным взяточничеством, стукачеством «из любви к искусству доноса», преклонением перед всем заокеанским, охаиванием своей страны и своей истории, тягой к мелкому воровству и абсолютнейшей беспринципностью. Не было чиновника, который за небольшую сумму не стал бы топтать интересы собственной страны. Прокуроры, судьи, оперативные сотрудники милиции, таможенники, работники аппарата губернатора — все в едином порыве по первому свистку американского консула выполняли любое, даже самое дикое поручение. Им в помощь стройными рядами выступали и сидящие на «подкорме» журналисты с бегающими глазками и полупедрильной внешностью. Оболгать кого-нибудь — извольте, облить грязью со страниц газет или с голубого экрана — пожалуйста, возбудить дело о клевете — только скажите! Городской прокурор с манерами застигнутого на месте преступления педофила лично предлагал консулу свою посильную помощь в обуздании тех немногих репортеров, что отказывались ложиться под танк со звездно-полосатым флагом на башне.