Дмитрий Черкасов - Косово поле. Балканы

Младший по возрасту Султан принес из камбуза полный чайник и уважительно подал старшему Арби полную чашку крепчайшей заварки.

— Сказать, чтобы кушать готовили? — Между собой они говорили на диалекте родного горного села, не опасаясь, что кто-нибудь поймет хоть слово.

— Потом, — Арби отхлебнул напиток и аккуратно поставил чашку на столик рядом с шезлонгом.

— Повар скоро спать пойдет, — напомнил младший.

— Э, поднимем, если надо! Или сами приготовим… — убеленный сединой горец мазнул взглядом по палубе, — русаки уже легли?

— Час назад.

— Никто к ящику не подходил?

— Даже близко не было. Боятся, — с улыбкой заявил Султан.

Страх был именно тем чувством, которое, по мнению молодого чеченца, должен внушать настоящий вайнах всем остальным «недочеловекам».

Арби уловил в голосе младшего оттенок презрительного превосходства.

— Не усердствуй слишком. Пережмешь — они огрызаться начнут.

— Русаки — трусы, — Султан небрежно положил ноги на трос ограждения, — они только силу понимают. Кинжал к горлу поставишь, и все. Как наши в Ичкерии делают.

— Ты тоже, если тебе ножик к горлу приставить, особенно геройствовать не будешь. — В отличие от младшего, отмотавший два срока на зоне Арби реально оценивал сущность человеческой природы и на порядок лучше, чем «волк ислама», умел логически мыслить.

Молодежь независимой Ичкерии в большинстве своем не интересовалась ничем, кроме наркотиков и горячительных напитков. Получив свободу без разумных ограничений, нация с бешеной скоростью стала деградировать. Не помогали ни законы шариата, ни увещевания мулл, ни строгая дисциплина военных лагерей.

Арби искоса посмотрел на пышущего самодовольством Султана.

Юнец, выросший далеко в горах, не умеющий ни читать, ни писать, говорящий по-русски предложениями в три слова. Пушечное мясо, годное лишь для того, чтобы выполнить одно элементарное задание и погибнуть. Сгинуть без следа, оставив после себя только строчку в ведомости, по которой он получил автомат из рук командира отряда самообороны.

И все.

— А эта штука Кремль снести может? — Султан указал пальцем на контейнер.

— Не маши руками, — предостерег Арби. Он хотел ввернуть что-нибудь обидное про козу, которую пастух привязывает к забору, но промолчал. Младший был непредсказуем, мог схватиться за пистолет. А миссия Арби требовала хороших взаимоотношений с напарником. Вплоть до того момента, когда груз прибудет в Санкт-Петербург и контейнер перебросят на берег.

— Никого же нет…

— Неважно. Следи за собой… А насчет этой штуки могу сказать — она и Кремль, и пол Москвы снести может. Смотря куда заложить.

— А кто решать будет? — глаза у младшего загорелись. Он уже видел себя на совете старейшин, цедящим сквозь зубы грозные распоряжения.

— Есть люди, — дипломатично отреагировал Арби, — кому положено.

— Шамиль?

— Возможно.

— Породниться с ним хочу, — серьезно заявил Султан. — У него сестры есть. Денег на калым соберу и посватаюсь…

«Как же! — подумал Арби, не меняя бесстрастного выражения лица. — Тебя его охрана дальше ворот не пустит. Породниться! Идиот… Год назад еще за козами в своей деревне гонялся, а туда же! Таких, как ты, к Шамилю десяток в неделю приходит…»

— «Мерседес» себе куплю, белый. Как у брата, — Султан продолжал развивать свое видение красивой жизни. — Дом построю. Русских рабов надо…

— Дело сделаешь — все будет, — на полном серьезе кивнул старший. — Но сначала надо задание выполнить.

Султану никто не сообщил, что его короткая и неправедная жизнь закончится в тот час, когда контейнер с ядерной боеголовкой будет погружен на автомобиль и вывезен за пределы порта. Молодой чеченец исчезнет, а его родственникам скажут, что он погиб, как мужчина, в схватке с многочисленными и коварными врагами. К примеру, в бою с питерским СОБРом, прикрывая отход группы. Тело сожгут в муфельной печи, семье выплатят приличную сумму, и односельчане Султана вздохнут спокойно, избавившись от тупого, злобного и мстительного юноши. Посочувствуют для вида, а сами вознесут молитву Аллаху, что убрал из деревни этого законченного ублюдка.

— Еще чаю? — предложил Султан.

— Можно, — Арби не стал возражать.

Об пол звякнула вылетевшая гильза, голова американца треснула, и из нее вылетел фонтанчик крови и желтоватых ошметков мозговой ткани. Часть попала на брюки Владиславу.

«Тьфу ты ну ты! — Рокотов сморщился. — Во придурок! Кто ж разрывной с метра палит? Теперь не отчистится… — Он сдернул с шеи одного из убитых албанцев платок и смахнул со штанины полупрозрачные кусочки. — Четверым хана. Однако нельзя забывать и об остальных. Впрочем, они сюда еще минут пятнадцать не сунутся. Так что время есть… Хотя и немного».