Дмитрий Черкасов - Косово поле. Балканы

С Государственным Секретарем Президент встречался обычно один на один. Иногда к ним присоединялись министры финансов и обороны или директор ЦРУ с заместителем по оперативной работе. Но в четырех случаях из пяти Госсекретарь обсуждала вопросы внешней политики с глазу на глаз с Главой Государства.

— …И мы сделаем вид, что сами удивлены тому, что русскому контингенту не досталось зоны ответственности, — закончила свою десятиминутную речь мадам Олбрайт. — Сошлемся на странную и неадекватную позицию европейцев и вызовем у Бориса очередной приступ недовольства Шредером и Шираком.

— Мы можем избежать ввода своего контингента? — поинтересовался Президент. — Или хотя бы пустить вперед кого-нибудь из европейцев?

— Очень сложно, — Госсекретарь задумчиво покачала головой. — Мы и так уже заставили Старый Свет раскошелиться на миллиард с мелочью для покрытия наших расходов по бомбардировкам. Если европейцы поймут, что мы идем вторым эшелоном, то могут затормозить буквально сразу, как пересекут границу Косова, и потребовать равноценного участия американских подразделений в авангарде. Фактически это будет означать полный провал. Один раз остановившаяся армия дальше не идет. По нашему совместному плану с британцами первыми идут непальские и бирманские стрелки, затем — морские пехотинцы США. А уже потом — немцы и французы. О голландцах я не говорю — они пойдут последними… На наиболее опасных участках мы обещали поддержку «Апачей» с аэродрома в городе Градец.

— Это там недавно был инцидент?

— Да. Но вопрос урегулирован. Двадцать вертолетов находятся в полной боевой готовности. Я вчера вечером разговаривала с командующим Корпусом морской пехоты. Он меня заверил, что все под полным контролем. Вертолеты готовы к выполнению задания в любой час.

— Хорошо, — кивнул Президент, — вы меня успокоили… Кто-нибудь, кроме России, еще выражает недовольство? Естественно, я имею в виду Европу, а не Китай. О нем мы поговорим позже.

— Пытается выступать белорусский диктатор, — криво усмехнулась мадам. — Но мы уже предприняли ряд шагов, чтобы заткнуть ему рот. Европарламент готовит очередную ноту протеста по поводу продления им полномочий Президента. Так что Лукашенко скоро будет чем заняться.

— Вы не перегибаете палку?

— Отнюдь нет. Мы заранее объявили, что не признаем законность проведения референдума в Белоруссии. Лукашенко намека не понял… Пусть теперь расхлебывает. — Олбрайт злобно насупилась. — Пошел бы на ограничение контактов с Москвой — жил бы спокойно. А он пытается играть в Саддама. По моему мнению, нам стоит усилить нажим через наших друзей, чтобы не только помешать договору с русскими, но и оторвать Лукашенко от общего оборонного пространства с Москвой. Тогда — мы сможем начать аналогичную «Решительной силе» операцию буквально через месяц. У Минска не хватит силенок, чтобы нам противостоять. Повод есть — нарушение прав человека. Местная оппозиция уже подготовила все документы…

— Сколько мы тратим на Белоруссию в год? — Президент открыл бутылочку с минеральной водой.

— Немного. Около десяти-двенадцати миллионов. Больше пока бессмысленно.

На Белоруссии Госдепартамент обкатывал новую схему расшатывания государственного механизма избранной для подчинения страны. Помимо дохленькой оппозиции, которая, кроме громких заявлений и малочисленных демонстраций, ни к чему не была способна, в Белоруссии действовали агенты влияния в хозяйственной сфере. Американцы сделали расчет на то, что белорусский Президент, который был немножечко идеалистом, не способен самолично контролировать все и всех. Поэтому был выбран ряд руководителей среднего звена, отстоящих от Лукашенко на десяток ступеней должностной лестницы и напрямую с ним не общавшихся. Часть этих хозяйственников согласилась поработать на благо заокеанского «партнера». Никакой опасности для исполнителей сотрудничество с Госдепом США не представляло. Они не совершали диверсий в общепринятом смысле, не выдавали государственных тайн, не призывали к изменению строя или свержению Президента. Просто выполняли свои прямые должностные обязанности, доводя исполнительское рвение до абсурда.

С белорусским лидером по-другому было нельзя. Молодой и спортивный Президент был полон сил, строго требовал со всех, включая себя, и не воспринимал чиновничьих оправданий. Не справился — изволь увольняться!

Это относилось ко всем без исключения, начиная со скотника на маленькой ферме и заканчивая премьер-министром и председателем центрального банка. Лукашенко не делал различии между работягой и чиновником, все были вынуждены играть по одним правилам. Существовала опасность, что маленькая республика поднимет свое хозяйство, встанет на ноги, сольется с Россией и ее примеру начнут следовать остальные осколки Союза.