Дмитрий Черкасов: Балканский тигр

Владислав прикинул расстояние от вершины горы, где он вознамерился разместить одного из стрелков, до телевизионной тарелки, должной изображать работающий радар сербского ПВО, и вздохнул. На карте эти точки можно было соединить сантиметровой линией, на практике же, из за горного рельефа, наблюдатели друг друга не видели. Хотя должны были — по планам Рокотова.

Влад почесал затылок. Штабная работа утомляла больше, чем беготня с автоматом по холмам и перелескам.

— Не выходит? — осторожно поинтересовался Срджан, бывший студент химик, а ныне исполняющий в отряде роль заместителя командира.

— Так себе, — Владислав грустно покосился на собравшихся в его палатке боевых товарищей, — и да, и нет. Вроде бы расстояния для прямого выстрела хватает, но цель будет практически на пределе дальности. Единственная надежда, что они опять пройдут справа от горы. Тогда мы их точно замочим. Без вариантов.

— А если переместить стрелков еще выше? — внес предложение Веселии.

— Некуда, — отмахнулся Мирко, исползавший за прошедшие трое суток все окрестные вершины. — Подходящей площадки я не нашел. А стрелять с подвесной люльки… И не попадешь, и сам сорвешься. Хорошо, если один, а то ведь и товарища за собой потянешь.

— Нет, болтаться на веревках я вам не позволю, — вмешался Влад, — Совсем с ума посходили. Наша задача — обойтись без собственных потерь, даже если придется пожертвовать гарантией попадания. В конце концов, «Иглы» у нас две, одна ракета так или иначе попадет. Экономить на выстрелах не будем. Да и второй раз использовать тот же метод нам не дадут… Натовцы не идиоты, в этот район снова соваться не будут, постараются отутюжить с дальней дистанции. Так что возможность у нас одна единственная. С первого раза сковырнем супостата — и по домам.

Сербы насупились. Предложение разойтись по домам после удачной операции по душе им не пришлось.

— А вы что хотели? — усмехнулся Рокотов. — Организовать тут постоянное дежурство? Тогда надо где-то взять еще пяток ПЗРК. И наметить позиции километрах в десяти отсюда…

— Насчет ПЗРК можно подумать, — заявил вечно хмурый крестьянский парень Джуро, ведавший в отряде вопросами материального обеспечения. Его деревенская основательность служила хорошим подспорьем остальным, большинство из которых были городскими жителями и слабо разбирались в простой жизни на природе. — Я знаю один военный склад неподалеку…

— Отставить, — Влад нацедил себе кружку крепчайшего чаю. — Хорошего помаленьку. А то, не дай Бог, нас перестреляют караульные, когда мы на этот склад полезем. Ладно, что нибудь придумаем. А пока — всем отдыхать. Завтра еще тросы тянуть.

Сербы разошлись, тихонько переговариваясь между собой в предвкушении завтрашней операции, ради которой они торчат в этих горах уже неделю.

Рокотов откинулся спиной на свернутое одеяло и призадумался.

Пока все шло гладко.

Штурмовики НАТО, наносящие ракетные удары по юго-восточной Сербии, проходили точно над ущельем, где обосновался маленький отряд, и к ответному удару, должному несколько умерить боевой пыл летчиков Альянса, все было готово — выверены позиции, расставлены треугольником фальшивые радары, многократно проверена связь. Ловушка ждала свою первую и, к сожалению, для сербов, единственную жертву.

Владислав полностью разделял чувства своих новых товарищей. Так же зверел от каждого радиосообщения о новых погибших, так же не понимал позиции правительства и Президента собственной страны, не пожелавших или не сумевших остановить эту бойню, так же презирал велеречивых западных политиков, нагнетающих истерию и готовых ради смещения Милошевича уничтожить всех сербов до последнего. Война быстро и незатейливо расставила всех по своим местам — нормальных людей на одну сторону, подлецов и негодяев — на другую. Последние находились в меньшинстве, но именно в их руках была сосредоточена власть. Что в США, что в России, что в Югославии… На безликое «население» им было по обыкновению наплевать. Сотни и тысячи жизней поставлены на кон международной рулетки, где в качестве приза фигурируют политические рейтинги и возможность бесконтрольно запускать свои липкие лапки в казну.

Раньше Рокотова эти проблемы, в сущности, не волновали. Война казалась ему, обычному российскому биологу, чем-то далеким и нереальным, прерогативой развивающихся стран вроде африканских или суверенных республик бывшего СССР. Но в одночасье все перевернулось.