Сергей Зверев - За нами Россия

— Ну-ка, пойдем со мной. А вы, — строго взглянув на байкера, добавила она, — будьте любезны, задержаться на время. Вас проводят, чтобы снять показания.

Действительно, через минуту появился еще один служитель закона и вежливо попросил «гостя» пройти в отдельную комнату. Считая, что ему нечего бояться, байкер в сопровождении офицера мирно прошел в указанном направлении.

В кабинете кроме Джонни уже сидели еще двое его собратьев по несчастью. Велся перекрестный допрос. Туда же ввели и прибывшего байкера.

Допрос шел динамично. Байкеры привычно выгораживали друг друга. К тому же им не было никакого смысла признавать, что они действовали с подачи Батяни. Имитацию пожара они видели, догадывались, что дело нехорошее. Зачем на себя лишнее вешать?

Видя, что ничего путного от них узнать все равно не удастся, Левандовский махнул рукой, отпуская всех восвояси.

Выйдя из участка, привезший девочку байкер уселся на мотоцикл с двумя динамиками по бокам, круто развернулся и умчался прочь.

Двое байкеров, участвовавших в этой операции, на самом деле являлись российскими агентами, работающими под прикрытием. Пока один из них увозил Кудрявцеву, другой подобрал и доставил потерявшуюся Зою в полицейский участок. Внедрение же в среду любителей мотоциклов произошло не случайно — на то был приказ генерала Филимонова, курировавшего операцию. Вот и вынуждены были два разведчика натянуть на себя косухи с банданами и отправиться на чужбину, изображая из себя лихих рокеров. Всю атрибутику пришлось покупать на рынке. Мотоциклы им подыскали среди конфиската. Благо на днях на латышско-российском погранпереходе задержали группу мотоциклистов, пытавшихся перевзти партию «травки». За несколько часов до выезда разведчикам нарисовали временные татуировки, нарастили волосы, выдали мотоциклы. За несколько дней до появления Батяни они быстро добрались до места и, использовав настоящих байкеров как прикрытие, примкнули к ним…

В неприметном двухэтажном особняке с камерами видеонаблюдения на фасаде жизнь била ключом. В кабинете Левандовского кроме его самого находился еще один человек — Джордж Эванс. Американец прохаживался по кабинету, маяча перед глазами Левандовского, чем несказанно злил его, заставляя нервничать. Иностранец держал себя так, словно кабинет принадлежал лично ему, а не Мареку, так, будто шел не разговор равных, а допрос. Однако контрразведчик особого виду не подавал, стараясь как можно сдержаннее отвечать на все задаваемые вопросы дипломата.

— Что вы вообще себе думаете? — вопросил Эванс, не переставая ходить по кабинету. — Вам доверили ценного специалиста, и вот результат! И почему вы не сообщили мне до сих пор об этом таинственном вертолете, с помощью которого была совершена диверсия? Насколько я понимаю, вам о нем уже давно было многое известно! Не так ли?

— Я не хотел поднимать шум раньше времени, — оправдывался Левандовский. — Да и такого вертолета в принципе просто не может существовать. Вы бы сами подняли меня на смех. Сочли бы сумасшедшим.

— Однако, несмотря на то что вы думаете, он не только существует, но и доставил нам массу неприятностей. Причем дважды! Я вас предупреждал с самого начала насчет всего того, что касается русских. Неужели вы думали справиться сами?

— Но ведь ситуация все же не трагическая, — гнул свою линию польский контрразведчик. — Худо-бедно ваши специалисты сумеют настроить электронику и без пани Баум. К тому же по железной дороге на днях прибудет аппаратура, и отступать уже некуда. Так что, я думаю, пока нет сильного повода для беспокойства. Незаменимых людей не существует. Это лишь частность.

— В какую игру вы играете, Левандовский? — уже успев успокоиться и осмыслить услышанное, спросил гость, внимательно глядя на собеседника.

— Какие игры, господин Эванс? — спокойным тоном продолжал поляк. — Мы просто должны довести начатое до конца. Да и остались уже сущие мелочи.

Внезапно в открывшуюся дверь кабинета вошел высокий черноволосый мужчина в костюме.

— К вам посетитель, — доложил он.

— Кто именно? — повернулся Левандовский.

— Петр Волович, — ответил помощник. — Он очень просил о скорой личной встрече, сказал, что это важно. Я еле уговорил его немного подождать, уж очень он настаивал.

— Пропустите, — разрешил Левандовский, но смотреть в сторону Эванса не стал, понимая, что тот все равно не выйдет из кабинета. Он глубоко вздохнул и, устроившись поудобнее в кресле, уставился в дверь. Та, не успев закрыться до конца, вновь широко распахнулась, впуская в помещение старика.