Александр Тамоников - На линии огня

— Черт с ними. Пусть сваливают, а то в ауле детей кормить некому будет.

— А если они нам в тыл при отходе ударят?

— Не ударят. Эти уже отвоевались. Теперь их под страхом смерти не заставишь воевать.

— Ты командир, тебе решать…

Кутепов вызвал Черникова.

Подполковник в это время подошел к поднятым из подвала рабам. Их было десять человек. Трое изможденных, избитых мужчин, один целехонький — его «духи» почему-то не били — и шестеро женщин. Женщины выглядели лучше. Черников уже знал, к чему их здесь принуждали — ублажать главарей, мужчин же заняли на тяжелой физической работе. Черников взглянул на стоявшего чуть в стороне, не избитого мужика; в это время его станция издала сигнал вызова. Он ответил, не отходя от рабов:

— Первый на связи!

— Это Двадцать первый, командир! Большую часть «духов», наступавших со стороны аула, старший лейтенант Щедрин и подошедшие бойцы отделения уничтожили. Пятеро, бросив оружие, побежали к селению. Стрелять в спины бегущих посчитал лишним. Да и оставлять аул без мужиков нельзя, вымрет к чертовой матери. Но если ты прикажешь завалить всех, то мы достанем беглецов из автоматов.

— Пусть живут, — ответил Черников. — Этот бой, надеюсь, стал для них хорошим уроком. А если нет, и басмачи вдруг вновь возьмутся за оружие, то долго им не прожить. Не мы, так другие завалят. Оставь на позиции Щедрина и выводи отделение в лагерь.

— Принял, командир, выполняю!

Командир группы, отключив станцию, спросил у стоявшего в стороне раба:

— А ты чего отошел? Как зовут?

За него ответил худой немолодой уже мужчина:

— Степаном его кличут. В прислуге у Гасана был. Нас лес валить или мешки таскать — его полы в блиндаже подметать. И жратвы больше давали. Холуй, одним словом. Вот и жмется, сука, в стороне, чует, что в рожу получит. А получит он точно, только позвольте с ним разобраться.

— Нет! Никаких разборок, никакого мордобоя. Он такой же, как и вы, просто кто-то должен был прислуживать бандитам. Не вина Степана, что выбрали его. Я верно говорю, Степан?

Раб закивал:

— Верно, господин офицер! Я только делал то, что мне приказывали, по хозяйству. И никому никакого вреда не приносил. Конечно, они, — Степан указал рукой в сторону остальных мужчин, — меня презирают, но вы верно сказали: я не виноват в том, что Гасан назначил меня прислуживать ему и его дружкам.

— Какой я тебе господин? Забудь это слово. — Черников взглянул на худощавого мужчину: — Не надо его винить. И мстить тоже. А кому надо, тем уже отомстили мы. Договорились?

— Как скажете.

— Вот и хорошо!

Александр прошел к женщинам, спросил:

— А как вы-то попали сюда, красавицы?

Оказалось, что все они занимались проституцией. Бандиты в разных местах сняли их и доставили в лагерь.

— Не мое дело осуждать вас за выбранную профессию. Каждый вправе решать свою судьбу сам. Но к чему привел ваш выбор, вы испытали на себе. Хорошо, что банду ликвидировали, а то недолго оставалось вам жить. Надоели бы главарям, и пустили бы они вас в расход. Или продали в многодетные семьи, что в принципе одно и то же.

Одна из женщин сказала:

— Нам бы только домой вернуться, а там начнем другую жизнь.

— Домой вас доставят. В этом можете не сомневаться. Голодны, наверное? — Черников повернулся к майору Волину: — Организуй им завтрак, Андрей!

— Сделаем!

Командир группы отошел к развороченной взрывами землянке, вызвал связиста. Волин же приказал Щебетову:

— А ну, Толик, накорми людей! Как следует!

Доложил о прибытии связист группы, прапорщик Легостаев.

— Связь с Центром мне! — приказал Александр.

Прапорщик передал Черникову трубку спутниковой станции: — Связь устойчивая, проверял недавно! — Александр набрал номер. Командир отряда ответил:

— Катаев!

— Это Черников. Докладываю. Третий, основной этап боевой операции «Лесной пожар» успешно завершен. Банда Гасана численностью сорок семь боевиков полностью уничтожена. Освобождено десять рабов — шесть женщин, четверо мужчин. С нашей стороны потерь нет. Обнаруженные в лагере боеприпасы и взрывчатка готовы к подрыву. Разрешите вызвать вертолет для эвакуации группы без проведения четвертого, заключительного этапа — отхода в основной район эвакуации. Рабы обессилены, а тащить их на себе — терять время и силы, тем более что спокойно можно вылететь и из леса.

— Сколько, ты сказал, уничтожено боевиков? — спросил Катаев.

— Сорок семь!

— Откуда их столько взялось в лагере Гасана? Агент сбросил недостоверную информацию?