Александр Тамоников - На линии огня

Влада посмотрела на подругу:

— Смотри, Злата, какой у тебя рассудительный жених! Знает, как надо жить.

Челенек самодовольно произнес:

— Да, знаю, в отличие от многих. Поэтому моя жена будет жить в достатке. А возможно, мы вообще уедем из Чехословакии. Шеф говорил, его приглашают в австрийскую фирму. Он сказал, что с удовольствием возьмет меня с собой. А в Австрии совсем другие перспективы. Там люди живут свободно, цивилизованно, не то что мы, порабощенные Советами.

— А ты, Марек, спросил Злату, хочет ли она уехать из родной страны? — прищурилась Влада.

— Наступит время, спрошу. И уверен, она не откажется. Кто же отказывается от собственного счастья?

Влада вновь взглянула на подругу:

— Да, повезло тебе, Злата! Твой жених далеко пойдет.

Злата не ответила. Ей не хотелось продолжать разговор на эту тему. Взглянув на часы, она сказала:

— Нам пора идти на вокзал.

Марек тоже посмотрел на свои дорогие часы:

— Еще час до поезда, а идти до вокзала от силы минут двадцать. На такси же за пять минут доедем. Можем еще по чашечке кофе выпить.

Но Злата стояла на своем:

— Мне надоело здесь, хочу на воздух. На улице так хорошо, солнечно, тепло! Почему здесь так резко не меняется климат, как у нас в Бардовицах?

Влада усмехнулась, взглянув на Челенека:

— Наверное, от того, что в Крежнове советские войска не стоят. Я не права, Марек?

— Шутку оценил. Похоже, ты без ума от русских! Что, заимела дружка? Кто он — солдат, прапорщик, офицер? Впрочем, все они одинаковы. Азиаты есть азиаты!

Влада сощурила глаза:

— А как насчет пощечины, Марек? Я не Злата, и твои выходки, а тем более оскорбления, терпеть не намерена.

— Так сама же спровоцировала меня!

Злата поднялась:

— Все. Хватит! Нам только еще перессориться не хватало. Ступайте на улицу, я расплачусь и выйду.

Вскоре они втроем шли по улице, ведущей к железнодорожному вокзалу. Марек хотел взять Злату под руку, но девушка тактично уклонилась. На вокзале Марек купил билеты. Вышел к девушкам. Увидел стоявшего и курившего у путей Луковцева с объемной сумкой у ног. Указал на него спутницам:

— Сто против одного, что это русский!

Влада сказала:

— Ну и что? Да, это русский, я видела его в форме у «Гранд-отеля».

— Сразу заметно. Набил полную сумку товаром. И ведь наверняка не для себя, а чтобы в Союзе перепродать, купить электронику и привезти ее сюда. Спекулянт. Все они тащат от нас целые чемоданы хрусталя, связки ковров, одежду…

— А ты не замечал, Марек, что у нас в магазинах товар по большей части из того же Союза?

— Зато в Союзе ничего нет. Шеф в прошлом году ездил в Киров, есть такой захолустный город в России. Так вот он рассказал, что в русских магазинах, кроме водки и консервов, ничего нет.

— Почему твой шеф не взял тебя с собой в Союз? — спросила Злата.

— Потому что, дорогая, тогда я еще не был тем, кем являюсь сейчас.

— Тогда если ты сам ничего не видел, не надо ничего обсуждать.

— Злата, я не понимаю тебя.

— Я, Марек, к сожалению, тоже в последнее время не совсем понимаю тебя.

Марек обиженно шмыгнул носом и направился вслед за Златой и Владой в тень навеса у здания. Луковцев прошел в конец перрона.

Если при выходе на скоростной участок магистрали пассажиры второго вагона почувствовал и несколько ударов, то люди, ехавшие в первом вагоне, ощутили всю силу катастрофы сразу. Состав повело в сторону оврагов, последовало резкое торможение, и страшной силы удар буквально сложил пополам вагон, бросив его в глубокий овраг. Никто ничего толком не успел понять, вдруг вагон перевернулся и с высоты ударился крышей о дно оврага. Успел среагировать на удар только Челенек. Интуитивно он до удара упал на пол и крепко схватился за ножки сидений. Влада, Злата и еще пять пассажиров злополучного вагона отреагировать на внезапную аварийную ситуацию не смогли. Влада, ударившись головой о плафон фонаря, потеряла сознание. В этот момент ее придавила скамья. А Злата оказалась зажатой между крышей перевернутого вагона и швеллером, упавшим на нее. Придя в себя, не в состоянии пошевелиться, Злата увидела, как к разбившемуся окну пробирается ее жених. Он не думал ни о ком, лишь бы спастись самому. Злата же, подумав, что жених просто потерял ее, крикнула:

— Марек, я здесь!

Челенек обернулся на крик. Оценил ситуацию, но вернуться к придавленной невесте не нашел сил. Ему очень хотелось жить. А жизнь совсем близко, за перекошенной рамой вагонного окна. Он крикнул: