Александр Тамоников - Война не по правилам

— Благодарю вас, надеюсь, вы понимаете, что наш разговор имеет сугубо конфиденциальный характер?

— Так точно.

— Вы никому, даже своему непосредственному начальству, не должны раскрывать тему нашей беседы. Никому.

— А как объяснить вызов к вам?

— Архивными делами. Скажем, нам потребовались материалы по работе НКВД в Москве за… какой-нибудь месяц или квартал 1937 года.

— Понял. Так вы, если что, звоните, и лучше прямо мне. Я отпуск за прошлый год еще не отгулял.

— Если мы вас привлечем, то через генерала Терехова. А он оформит все как надо, — улыбнулся генерал:

— Понятно. Разрешите идти?

— Да!

— Тогда буду ждать приказа.

— Хочется побывать в местах бывших боев?

— И это тоже.

— До свидания, Вячеслав Николаевич.

— До свидания, товарищ генерал-лейтенант.

Четко развернувшись, полковник запаса покинул кабинет.

Володарский посмотрел на часы. 16.10. Надо перекусить, про обед он как-то забыл.

Начальник управления спустился в столовую, где для него быстренько приготовили легкий обед.

В 16.30 он вновь находился на месте.

— Встретился с Олейником? — позвонил ему генерал Терехов.

— Да. Спасибо.

— Он чем-нибудь помог тебе?

— Да. И думаю, что его помощь мне еще потребуется.

— Позвони, и я пришлю полковника.

— Он может мне понадобиться не на несколько часов и не в Москве, но давай об этом позже.

— Как скажешь! Обращайся, если что.

— Конечно. Мы же одно дело делаем.

— Да. До связи, Александр Михайлович.

— До связи, Сергей Алексеевич.

В пять часов зашел полковник Тарасенко и сообщил, что Мирзади на связь не выходил, кто-либо квартиру не прослушивал, внешнего наблюдения замечено не было. Также никто не трогал и машину боевика. В 17.35 явился майор Скоробогатов. Он доложил, что боевая группа находится в управлении, занимает свое помещение на первом этаже.

Время медленно приближалось к шести.

Наконец стрелки часов достигли отметки 18.00.

— Сейчас Мирзади начал разговор с посольством. Ему сообщат мой номер и статус. Если все главаря банды устроит, то минут через десять можно ждать звонка, — сказал генерал и повернулся к Тарасенко: — Телефонная служба готова сработать по эфиру?

— Так точно, Александр Михайлович. Новая аппаратура проверена и полностью функционирует в заданном режиме пеленгации.

— Хорошо.

Володарский присел за стол, на котором выставили спутниковую станцию, и стал нервно постукивать пальцами.

— А вы никак волнуетесь, Александр Михайлович? — воскликнул Скоробогатов.

— Я строю план разговора с Мирзади.

— Я бы на вашем месте сразу ошарашил его.

— Чем?

— Ну хотя бы тем, что назвал бы его по имени, ведь Абдулла думает, что Москве неизвестно, кто похитил российских медиков.

— Ты читаешь мои мысли. 18.05. Еще ведется разговор с посольством.

— Узнать? — предложил Тарасенко. — Наши спецы контролируют переговоры в Кабуле.

— Не надо. Подождем. Время есть.

— А если сегодня Абдулла не выйдет на связь? — спросил Скоробогатов. — Выдержит паузу, чтобы потрепать нам нервы?

— Тогда нам всем обеспечены рабочие сутки здесь, в управлении.

— Не хотелось бы.

— Значит, надейся, что Абдулла позвонит.

— А что нам остается, товарищ генерал, только ждать, надеяться и верить, как поется в одной из песен.

Главарь террористической организации позвонил в 18.15.

Володарский снял трубку, и с этого момента начал работать весь технический отдел:

— Генерал-лейтенант Володарский.

— Я тот, кто похитил ваших людей.

— В курсе, господин Мирзади.

Короткая пауза. Видимо, Абдулла действительно не ожидал подобного.

— Интересное начало. Почему вы уверены, что я Абдулла Мирзади?

— Потому что мы работаем.

— Я всегда высоко отзывался о российских спецслужбах. Ну что же, вы знаете, с кем имеете дело, это упрощает ситуацию.

— С какой целью вы похитили наших граждан?

— Вы всегда вот так, как говорится, берете быка за рога?

— Стараюсь.

— Хорошо. Дело есть дело. Я готов вернуть ваших специалистов целыми и невредимыми в обмен на переносные зенитно-ракетные комплексы.

— Странное требование. Какие комплексы и в каком количестве вы хотели бы получить?

Мирзади усмехнулся, и это было хорошо слышно:

— Очень приятно иметь дело с деловым человеком. По ПЗРК я хотел бы получить по тридцать комплексов «Игла», «Стингер» и сорок ПЗРК нового поколения «Верба».

— Неплохой аппетит, почему бы вам не остановиться на сотне комплексов «Игла»? Почему такая мешанина? Вы прекрасно осведомлены, раз запрашиваете переносные комплексы, что на вооружении российской армии стоит «Игла». «Стингеры» производятся в США, а «Верба» только принята на вооружение и поступила в войска ограниченными партиями.