Александр Тамоников - Война не по правилам

«Копейка» подошла к площадке перед стройкой в 9.50.

Гавриленко припарковал автомобиль так, чтобы тут же уйти в переулок справа. Назаров повернулся к Нестеровой, улыбнулся, но эта улыбка была больше похожа на звериный оскал:

— Твой выход, Людок! Давай быстро! Жди в центральном зале, он круглый, с опорами, но без купола, должен быть мужик в джинсах и майке, в очках, ну, ты знаешь. Передашь ему пакет и сразу же в обратку.

— А если его не будет?

— Ждешь до 10.05, часы-то у тебя есть?

— Есть!

— Так вот, если до 10.05 он не появится, тащишь пакет обратно. Вернем его Рустаму, пусть сам разбирается с мужиком. Ясно?

— Ясно!

— Давай, Людок. По приходе тебя ждет доза отменного «герыча».

— И бабки!

— Это само собой. Но давай, не тяни время.

Нестерова вышла из «копейки», прошла к пространству между частями забора, скрылась на стройке.

Назаров достал пульт дистанционного управления и уставился на часы. Гавриленко вдруг заерзал на водительском кресле, и он удивленно спросил:

— Ты чего, Степан?

— До сих пор не пойму, на хрена гробить Людку ради пустого места? Нет, она, конечно, тварь, шалава, но вот так, без толку…

— Кому без толку, кому нет. Абдулле не без толку. Все, 10.00!

Виктор выдвинул антенну и нажал кнопку. От мощного взрыва оба бандита полностью пригнулись. В лобовое стекло угодил крупный камень, хорошо, что не сталенит, а то зацепило бы осколками. По крыше и капоту забарабанили камни, волной из-за забора повалил черный едкий дым. Еще грохот, и появилась волна гари и пыли.

— Валим отсюда, Гаврик! Да поживее! — выкрикнул Назаров.

«Жигули» нырнули в переулок, вышли на улицу, где остановился Гамсадзе, и побежали к окраине.

— Не хреново грохнуло! — воскликнул Гавриленко.

— Знатно, слов нет.

— Интересно, от Людки что-нибудь осталось?

— Глаз где-нибудь на арматуре висит, а под ним оторванный кусок босоножки.

— Я серьезно.

— И я серьезно.

Гавриленко повел «копейку» к выезду из города. Ни он, ни Назаров не заметили стоявшую у мостика через канаву белую «Ниву». Мало ли таких машин в городе.

В это время заядлый рыбак, подполковник-отставник Иван Семенович Грызло, устроившись недалеко от обрыва в кустах, вытащил из реки крупного лопыря. Довольно хмыкнув, бросил его в сетку, насадил наживу, забросил удочку. Грызло, уволившись из вооруженных сил и вернувшись в родной Борск, все свободное время занимался рыбалкой. А его, времени, было предостаточно. Ловил подполковник круглый год, летом и зимой, осенью и весной, даже в разлив, когда остальные рыбаки сидели дома. Он напрочь отметал браконьерские штучки типа сетей или вершей, не признавал и донок, и спиннингов, ловил только на удочку, и то без катушки. По сути, после скоропалительной и безвременной смерти супруги река и озеро стали его вторым домом. А может быть, и основным.

Забросив удочку, Грызло достал из рюкзака бутерброд и бутылку воды, спиртное на рыбалке он не употреблял. После, под уху, да, выпивал, но на рыбалке — ни грамма. Он слышал, как к лесу приближалась машина, и очень удивился. Этой дорогой, особенно в это время года, почти никто не пользовался. Сам он приехал на велосипеде, который позволял отставнику поддерживать хорошую физическую форму. Но машина шла и шла. Может быть, такой же, как и он, фанатик рыбной ловли решил выехать на рыбалку или егерь объезжал свои владения? Однако дальнейшее заставило Грызло прекратить любимое занятие.

Машина остановилась на лужайке у самого обрыва. Послышались голоса двух мужчин. Отставник решил посмотреть, что это за люди и что они забыли у обрыва, где ставить машину было опасно. Не рассчитаешь немного, и сорвется в омут, так как обрыв имел вид вогнутого внутрь склона. На край пешком рискованно было выходить, а тут машина. Он вытащил на берег леску, положил удилище на песок и пошел по береговой линии, прорываясь кустами. Бывший командир отдельного разведывательного батальона знал, как передвигаться в различных условиях, оставаясь невидимым и неуслышанным. У крайнего куста Грызло залег. Вспомнил боевую службу, вот так он, еще командуя взводом, подбирался к лесным бандам боевиков. Услышанное потрясло его…

Гавриленко остановил «Жигули» в двух метрах от обрыва, не зная, что еще немного, и сорвался бы в реку. Проговорил, осмотревшись:

— Не понял. А где наш Рустам?

— Не видно. По крайней мере, его тачки. Выходим, Степа, а то в «копейке» мы как в мышеловке.

Бандиты вышли из машины, встали у открытой двери водителя.