Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

Через полчаса после того, как они зарегистрировались в отеле, Дэвидсон и один из сопровождающих его молодых людей — субъект с песочного цвета шевелюрой и с могучим телосложением бывшего крайнего полузащитника футбольной команды университета Нотр-Дам (как оно и было в действительности) — спустились в вестибюль и укатили в такси. К удивлению таксиста, они попросили доставить их на Лоуэлл-сквер к Первой баптистской церкви.

— Это же негритянская церковь, — заметил водитель, трогаясь с места.

— Очень хорошо, — ответил Дэвидсон с добродушной беззаботностью. — Мы к тому же и не баптисты.

— Вы, ребята, правительственные служащие? — поинтересовался водитель, решив, что они представляют Федеральное агентство по изучению движения за гражданские права или Управление по борьбе с бедностью.

— Мистер Келлехер, будьте любезны, сообщите нашему шоферу, — попросил адвокат по уголовным делам, — работаем ли мы на правительство или против?

— Мистер Дэвидсон, — честно ответил могучий телохранитель-ассистент, — в течение всех тех блистательных девяти лет, что я имел честь и удовольствие работать с вами, я постоянно был свидетелем вашей неутомимой борьбы с правительством. Вы выступали против федеральных органов власти, против властей отдельных штатов, против муниципальных властей и всякий раз с неизменной преданностью своему делу и с той благородной страстью, которая всегда ласкала мое ирландское сердце. Да здравствует мятеж!

— Э, поосторожнее с этими опереточными выходками, Джек, — посоветовал Дэвидсон сурово. — Еще минута — и ты затянешь свои мерзкие гимны Ирландской республиканской армии, а меня стошнит… Но все, что сказал мой коллега, истинная правда, — обратился адвокат к шоферу. — Мы не работаем на правительство, даже не симпатизируем ему.

— А что это значит «да здравствует мятеж»? — с беспокойством спросил таксист.

— Это он имел в виду статую генерала Роберта Ли, которую мы только что проехали, — непринужденно солгал Дэвидсон. — Мой друг большой поклонник генерала Ли и армии конфедератов. Он, видите ли, искренне восхищается Югом и его славными традициями.

Успокоенный, таксист улыбнулся.

— Рад слышать. Хотя надо вам сказать одну вещь, — свернув к западу на улицу, ведущую к Лоуэлл-сквер, он перешел на доверительный шепот. — Мы не считаем, что конфедераты были мятежниками — здесь так не принято. Здешние жители смотрят на это дело таким образом, что не было никакого мятежа, а была война между Штатами.

— Я запомню, — пообещал Келлехер. — Очень мило с вашей стороны сообщить об этом, спасибо.

Возможно, Рэндольфу Скотту или Джоэлу Маккрею этот обмен любезностями и понравился бы, но он не произвел никакого впечатления на Джошуа Дэвида Дэвидсона, который терпеливо поддерживал разговор, лишь бы отвлечь любопытного таксиста от потенциально опасных вопросов относительно цели их приезда в Парадайз-сити. Понимая, что Келлехер сознательно порет всякую чушь, пожилой адвокат отвернулся и стал глазеть на проносящиеся мимо симпатичные зеленые улочки этого малоприятного города. Они подъехали к церкви и расплатились с водителем.

— Вы что-то нервничаете, Джош, — заметил Келлехер, когда они двинулись по мощеной дорожке к зданию церкви.

— Я беспокоился, как бы не иссякло ваше красноречие.

— Еще чего! У меня в запасе оставалась имитация птичьих криков и пригоршня польских анекдотов, не говоря уж о моем коронном выходе, когда я пародирую Пэта О’Брайена.

— Ради Бога, не надо!.. Ну, мы пришли. Теперь у тебя есть шанс посмотреть мое выступление, сынок!

— Не сомневаюсь: вы будете неподражаемы, Джош!

Так оно и вышло. Джошуа Давид Дэвидсон держался непринужденно, почтительно, галантно и внушительно. Чернокожий священнослужитель прекрасно знал, кто к нему пожаловал, и был чрезвычайно польщен, что знаменитый юрист приехал предложить свою помощь. Кроме того, преподобного Снелла очень порадовало блестящее знание Дэвидсоном Ветхого Завета. Они обменивались цитатами из Писания, пока Дэвидсон выяснял у него подробности предстоящего процесса и обстановки вокруг него, и к концу беседы между ними установилось полнейшее взаимопонимание и взаимоуважение.

— Честно говоря, я и не ожидал, что вы или какой-то другой именитый адвокат согласятся взяться за это дело, — признался священник, когда им пришла пора прощаться. — Мне-то казалось: подумаешь, Сэм Клейтон — кому какая забота!

— Кто-то решил позаботиться о Сэме Клейтоне на сумму в шестьдесят пять тысяч долларов! Вы бы страшно удивились, узнав, насколько богат и влиятелен человек, который оплачивает услугу защиты в этом деле… По правде сказать, я бы тоже удивился.