Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

— Крупье, работает в «Фан парлор» — это наш городской аттракцион, куда приходят мужчины, которые готовы поиграть с судьбой, и девочки, которые в себе не сомневаются. Это, конечно, не Антиб и даже не Вегас, но для Парадайз-сити крутое местечко.

Карстерс отпил свой напиток, поставил стакан и извлек темную сигару из нагрудного кармана пиджака. Потом достал золотые ноженки, подаренные ему какой-то дамой — не той ли страстной римской герцогиней? — аккуратно отрезал кончик сигары и закурил. Выпустив два клуба дыма, он извлек еще одну дорогую сигару.

— Это тебе от меня, Гарри, — сказал он ласково, — в знак нашей дружбы, а ты расскажи мне еще что-нибудь о вашем сказочном городе. Ведь не может же быть, что вся жизнь кипит только в… как его… «Фан парлор»? Это, пожалуй, подходящее место для свихнувшихся миллионеров, но остальные-то взрослые жители города где веселятся?

Бармен ткнул подаренной сигарой в потолок.

— Сегодня вечером всеобщее веселье состоится здесь, на самой верхотуре — в пентхаусе, — доверительно сообщил Бут. — Мистер Джон Пикелис устраивает гулянку с икрой и шампанским по случаю приезда его прекрасной и единственной дочери — соберутся все городские тузы. Никто в этом городе не смеет манкировать такими приемами, не имея заключения лечащего врача, — так говорят.

— Как-как? Что ты сказал, Гарри?

— О нем? Ничего. Я застрахован на очень небольшую сумму, как и все прочие в округе Джефферсон. Могу только сказать, что он щедро дает на чай и коллекционирует старые ружья вроде вас и еще он — любящий отец очень миленькой брюнетки, которая только что вернулась домой из Парижа. Ах да, я слышал, он еще и филантроп.

Карстерс кивнул, допивая второй стакан.

— Судя по твоему описанию, это недюжинный талант, — сказал миллионер, вставая. — Если бы только он был цветным, я бы смог сделать ему карьеру, блестящую карьеру! Может быть, организовал бы для него телевизионное шоу в лучшее время!

Бармен помотал головой.

— Пожалуйста, мистер Карстерс, не надо так шутить здесь, — посоветовал он. — Это же не Истхэмпотон и не Голливуд, а обычный провинциальный южный город, у жителей которого весьма ограниченное чувство юмора и еще меньший интерес к перемене устоявшихся межрасовых отношений. Вы можете рассказывать вслух любые похабные анекдоты, но никогда даже не намекайте на то, что есть хотя бы отдаленная вероятность превращения наших молочно-белых в черных. Пожалуйста, никогда!

— Еще одно страшное оскорбление местной общественности?

— Мистер Карстерс, во имя вашего здоровья и моих чаевых не надо!

Миллионер подмигнул, выпустил дымное кольцо, уплатил по счету и поинтересовался о качестве пищи и вина и гостиничном ресторане.

— Если вы желаете турнедо под беарнезом и шамбертин шестьдесят второго года, я не могу вам гарантировать ни того ни другого, — честно признался Гарри Бут, — но креветки здесь подают отменные, а шабли шестьдесят четвертого года — просто отпад. Так говорят, — осторожно поправился он.

— Но сам-то ты не рискуешь там питаться, а?

— Мистер Карстерс, требуется двое мужчин в белых халатах, чтобы заставить меня рискнуть.

Когда Карстерс в семь пятьдесят пять вечера сел за столик в зале ресторана, он обнаружил, что обслуживание на высоте, креветки большие, свежие и хорошо потушены в чесночном соусе, а шабли шестьдесят четвертого года более чем приемлемое. Конечно, тут было куда приятнее, чем скрываться в заснеженных лесах всю зиму вместе с «маки», то и дело меняя места стоянки, чтобы избежать встречи с карательными отрядами нацистов. За соседним столиком официант поджигал вишню в коньяке, поданную на десерт пожилой паре, и коллекционер оружия тотчас вспомнил — нет, увидел — атаку на немецкий конвой бензовозов близ Дижона. Он увидел эту сцену так отчетливо, что разглядел мотоциклистов и машины сопровождения впереди конвоя и даже эмблемы 14-й бронетанковой дивизии СС на дверцах грузовиков.

Первый бензовоз взлетел на воздух, когда Барринджер рванул ручку взрывателя мины.

Град зажигательных гранат.

Ураганный огонь из удачно размещенных и тщательно замаскированных пулеметов.

Взрывы, крики, вопли.

Горящие грузовики и люди.

Дым и смрад. Потом молниеносный отход в лес.

— Не желаете ли клубники, сэр? — вежливо спросил выросший за его спиной официант.

Карстерс немедленно отвел свой мысленный взор от лесного пейзажа, точно невидимый режиссер знаком приказал переместить камеру.