Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

Типпетт опустил на пол спецядерный боеприпас, с видимым облегчением освободившись от сорокадвухфунтовой ноши.

Фарли вцепился кусачками в очередную рейку решетчатой двери-гармошки, с силой нажал и перекусил стальную полоску. Он просунул руку внутрь, пошарил там и, наконец, нащупав замок, откинул щеколду.

— Дверь открыта, — тихо сказал он.

Лебо отстранил его, рванул стальную гармошку вправо и устремил луч фонарика в шахту. В десяти ярдах внизу виднелась крыша кабины лифта. Куда ближе располагалось нечто более интересное: стальные тросы подъемника, по которым можно было достигнуть дна шахты. Лебо осветил тросы фонариком и заметил, как сверкнула их блестящая, смазанная маслом поверхность.

— Похоже, малость скользко, Норм, — сообщил он своему заместителю. — С табельным оружием в руке это еще куда бы ни шло, но как по тросам можно спуститься, держа в руке такой вот ящичек, я не представляю. Тут можно просто сверзнуться за милую душу.

— Хочешь, я попробую?

— Только без ядерного заряда, — твердо ответил Лебо.

Типпетт натянул рукавицы, потянулся к тросам, но не смог ухватиться.

— Ты же классный прыгун, Норм, — зашептал Лебо. — Попробуй прыгнуть!

Капитан отошел на несколько шагов, раз-другой качнулся взад-вперед на напряженных ногах и прыгнул в шахту, растопырив руки. Левой рукой он ухватился за один из тросов и по инерции сделал пол-оборота вокруг него, стараясь поймать другой трос правой. После десятка попыток это ему удалось. Он повисел, отдуваясь, и осторожно стал спускаться вниз, держась за оба троса. Это было опасное путешествие, состоящее из рывков, остановок и качания над пропастью.

Он добрался до крыши кабины, перевел дыхание и дал сигнал ожидающим вверху людям, что все в порядке.

— Нет, сэр, это слишком уж захватывающее дух мероприятие. Слишком уж захватывающее, — рассудил Лебо, — и слишком опасное. Доставайте-ка свои запасные канаты, парни.

Четверо, Лебо и трое других, собрались спускаться на белых нейлоновых канатах.

Четверо, двое из которых понесут ядерные заряды, а двое других будут их прикрывать с автоматами.

— Стоило сидеть в вертолете, чтобы потом лезть в шахту лифта, — пробурчал один из десантников, копошась со своим канатом.

— Тебя ждут лавры героя, Копецки! — пообещал майор. — Твоим именем, малыш, назовут какую-нибудь скоростную автостраду и общественный сортир.

Копецки не предпринял попытки соревноваться в остроумии со своим командиром, он просто полез вниз. Остальные последовали за ним. Спуск оказался несложным для тех, кто не был обременен «Типом-ІЗЗА». Для тех, кто нес ядерные заряды, это был кошмар с неимоверным напряжением всех сил. Путешествие длилось дольше двух с половиной минут.

Типпетт жестом указал на отверстие, которое он проделал в крыше кабины, вынув одну из панелей, и солдаты проникли в лифт первыми.

— Ты в порядке? — спросил Типпетт Лебо.

— Учитывая мой возраст, природную лень и несносный характер, все замечательно. Ну валяй, Норм, шевели задницей, янки на тебя рассчитывают!

Им повезло.

Дверь лифта оказалась открытой, так что им не пришлось ничего трогать, двигать или отпиливать, а это снижало риск наткнуться на какой-нибудь потайной контакт системы сигнализации. Жан-Шарль Лебо, приложив палец к губам, повел солдат к стальной двери. Да, это была здоровенная чушка, но один, ну в крайнем случае два спец-заряда «Тип 133А» разворотят ее и, конечно же, изумят всех засевших за ней.

Изумят?

Оценка была крайне нечестная и ужасно осторожная.

Взрыв, эквивалентный сотне тонн взрывчатки в замкнутом пространстве, почти наверняка уничтожит их всех, превратив в жидкое желе розового цвета.

Их всех — пятерых преступников и двоих офицеров 168-го ракетного крыла.

Эти двое — в их честь уж точно назовут государственные офисные здания и военно-воздушные базы ВВС США… Не просто общественный сортир им. Уолтера Рида или крематорий им. Пита Дженкинса. Черт, да ради этих несчастных стоит переименовать парочку общаг Академии ВВС — а вот Лебо если что и получит, то всего-то «серебряную звезду». Перспектива была не особенно радужная, поскольку у него уже была и «серебряная звезда», и золотой ретривер стоимостью 275 баксов, и девчонка Патти, вся бронзовая от загара — миленький пупсик, обожавший записи Джуди Коллинз. Загляденье, а не девчонка — так всегда говорил ей Лебо.

— Я ничего не разберу, — говорил Делл в девятнадцати ярдах от стальной двери. — Это все из-за прожекторов. Они постоянно направляют лучи на глазок нашего перископа, так что в таком ослепительном свете мало что увидишь.