Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

Харви Шонбахер был куда меньше тронут.

— Твой дядюшка был проповедником? — раздраженно спросил он.

— Нет, мусорщиком.

Делл и Фэлко захихикали, а лицо Хокси все еще выражало неподдельное удивление. Харви Шонбахер крепко связал обоих пленных куском ткани, оторванной от белых поварских передников, распахнула дверь чулана и взглянул на Пауэлла. Бывший морской пехотинец понял, что от него требуется, и помог тучному капитану затолкнуть обоих в темную.

— Молодцы, — похвалил обоих Делл. — А теперь, Виллибой, будь любезен, загони «универсал» за ограждение. Так он не будет в глаза бросаться.

— И ворота запереть?

Человек с лицом кинозвезды — человек, которого монтанские газеты и радиостанции называли «самым красивым убийцей, когда-либо посаженным в „дом смерти“ штата», — кивнул. Пауэлл всегда умел предвидеть события и использовал этот свой природный дар расчетливо, точно и хладнокровно. Пауэлл и Фэлко — лучшие в команде, считал Лоуренс Делл, и он на них целиком полагался.

— Выключатель в стойке ворот — в левой стойке, — запирает замок, замыкая электрическую цепь, — объяснил Делл.

Не было ничего удивительного в том, что он знал такие тонкости — все до мельчайших нюансов. Как заместитель начальника разведки, он ведал организацией безопасности пусковой установки в 168-м крыле, и в его обязанности как раз и входило знание подобных деталей. Ему было просто все это выучить, ибо он оказался даровитым учеником с блестящей памятью и страстью к знаниям — и это теперь пошло ему на пользу. У Делла были все данные: ум и хватка, а также хладнокровие, мужество и хитрость, — чтобы дослужиться до генеральских звезд, размышлял чернокожий сержант, выйдя в промозглый туман. Такой красивый, осторожный и умный янки, как майор Лоуренс Делл, мог бы всего в жизни добиться, думал Пауэлл с легкой завистью. Бывший морской пехотинец юркнул в угнанный синий «форд-универсал» и перегнал его за электрифицированное проволочное заграждение, закрыл ворота, нажал на кнопку блокировки замка и вернулся в караулку, держа в руках по паре башмаков.

— Это, ребята, вам еще может понадобиться, — сухо заметил он своим подельникам.

Фэлко и Хокси поблагодарили его за предусмотрительность, а Делл только улыбнулся. Делл единственный из всех понимал, что Пауэлл всегда говорит только истинную правду — и ничего больше. Он вовсе не хотел быть участливым или предусмотрительным — он был просто практичным парнем. Он не выполнял ничьих поручений, ибо никому не прислуживал. Пауэлл просто полагал — что было вполне логично, — что этим двум белым, ставшим на время его сообщниками, может понадобиться обувь, потому что, обутые, они лучше выполнят возложенные на них обязанности. А отлично справившись со своими обязанностями, они спасут его жизнь. О большем он и не беспокоился — уже с давних пор.

Делл мог бы рассказать обо всем, но это было бы не слишком мудро, ибо Пауэлл мог бы рассердиться. Вместо этого он сказал нечто менее рискованное для успеха операции.

— Давайте пошамаем! — предложил он.

Через несколько минут пятеро сбежавших из «дома смерти» узников уминали толстые сандвичи с ветчиной и пили кофе. Хокси жевал с отрешенным видом, глухо мыча про себя какой-то гимн почти без мелодии и качаясь в такт ритму, звучащему только в лабиринте его мыслей. Это был псалом, обращенный к Богу, который послал его в это странное место в компании странных попутчиков. Пауэлл поглощал свой сандвич медленно и вдумчиво и каждые двадцать секунд стрелял глазами по окнам караулки просто «по привычке». Внимание Делла было приковано к сообщникам, ибо он знал, сколь мала возможность появления кого-либо на «Гадюке-3» в такое унылое утро, и он поймал себя на том, что внимательно наблюдает за жрущим Харви Шонбахером. В том, что этот насильник и убийца жрал как боров, не было ничего удивительного, ибо аптекарь являлся мерзким лицемером и коварным садистом, воплощавшим собой все то, что ненавидел Делл. Еще в «доме смерти» Делл расписывал свой план побега как «величайшее преступление в истории человечества», и теперь он считал достойным сожаления, что такой жирный, малоприятный и неуравновешенный тип, как Шонбахер, участвует в осуществлении этого грандиозного плана.

Ну да ладно, все равно от этого слабака Харви Шонбахера мало что зависело.

Самое главное — это их миссия, напоминал себе Делл. Уж так он был обучен — думать в таких категориях, и вот теперь все долгие годы его упорного труда и учения должны были сторицей воздастся в ближайшие шестьдесят минут. Это будет почище, чем «большое ограбление почтового поезда» в Англии или еще что-то в том же духе. В течение ближайшего часа пять беглецов совершат нечто, что принесет им мировую славу.