Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

— Мы не можем позволить этим фашистам повесить Клейтона, — заявил решительно Уиллистон.

Она перестала плакать и воззрилась на него.

— Каким фашистам? — выкрикнула она. — Это же американский город. После войны прошло двадцать пять лет! А ты все еще воюешь с призраками! Ты участвуешь в войне, которая сегодня существует только на страницах учебников истории и на съездах «Американского легиона». Здесь нет никаких фашистов!

Он помотал головой.

— Это та же свора, только теперь они американцы, а не немцы и не вишистские французы, — сказал он медленно. — Я знаю, где мы находимся и какой нынче год, и чем мы занимаемся. Я даже знаю, что нам не надо было бы этим заниматься. Ибо это противозаконно и неправильно. Я знаю, что это дело правительства и народа Парадайз-сити. Но мы заварили эту кашу, и теперь нам нельзя все бросить — по крайней мере пока мы не освободим Сэма Клейтона.

— Но ты же не сможешь его освободить, дуралей!

Он протянул руку и дотронулся до ее залитой слезами щеки.

— Может быть, не смогу, — согласился он, — но надо же попробовать.

Гилман и Арболино сейчас заряжают автоматы и регулируют радиоуправляемые взрыватели, подумал Уиллистон, одеваясь, и к пяти часам будет готова пленка для «Ухера». Карстерс готовит оружие и напевает в предвкушении опасного боя. Вот уж кто радуется — рот до ушей, — так это он! Уиллистону теперь надо было передать преподобному Снеллу все дальнейшие инструкции, а затем прийти на явку в шесть для окончательного обсуждения деталей и графика налета.

— Не беспокойся, Джуди, — сказал он ей на прощание. — Я вернусь до рассвета, и потом мы сможем обсудить проблемы деторождения и мытья посуды.

Она не ответила.

Без пяти шесть сторож за стеклянными дверями административного здания «Атлас» смотрел на толпу субботних покупателей, текущую по Кларисса-стрит, и снова проверил надежность замков входной двери. В выходные в здание, слава Богу, никто не придет, так что теперь от него требовалось только раз в два часа делать обход первого этажа. А в остальное время он мог вволю полакомиться ореховым маслом и сэндвичами, которые ему приготовила на суточную смену жена, да еще поглазеть на крепкотелых голышек в журнале «Плейбой», который он выудил из мусорной корзины в приемной компании «Френдли кредит».

Эти молодые мексиканочки и впрямь классные телки, думал он радостно, а ребята-фотографы «Плейбоя» большие мастера отыскивать самых классных телок и запечатлевать их на красных капотах спортивных машин, или на зеленых простынях, или на шкурах белых медведей. Нет, братцы, по части фотографий «Плейбой» заткнет за пояс любой иллюстрированный журнал. Даже «Нэшнл джиогрэфик» с ним рядом не лежал.

В шесть десять автофургон с надписью «Эйс элевейтор Ко» на боку — буквы были голубые, аршинной длины — подкатил к задним дверям здания «Атлас». Худой красивый мужчина в комбинезоне выскользнул из-за баранки и, размахивая чемоданчиком с инструментами, зашагал к служебному входу. Он позвонил в звонок и стал ждать. Страдающий артритом сторож чертыхнулся, нехотя отложил журнал и неуклюже проковылял к двери, бурча себе под нос проклятия. Сквозь узкое окно в двери он увидел рабочего. Он остановился, стер с губ остатки масла и приоткрыл дверь.

— Да? — спросил он.

— Я из «Эйс элевейтор». Срочный ремонт лифтов.

Старик покачал головой.

— Да что же это. Ты, парень, видать пришел чинить дверь на втором лифте, — заворчал он. — Разве вам не сообщили, что дверь починили еще вчера.

Уиллистон рассмеялся.

— Может, опять что-то с ней стряслось? Ваш дежурный по зданию позвонил вчера в контору около пяти, — объяснил он.

— И что же, вы целый день к нам ехали? То-то срочный ремонт у вас, парень!

— Да у нас в конторе некомплект. Трое в отпуске.

— Да что же это, — заворчал сторож.

Он открыл дверь шире, и диверсант вошел.

— Вон туда наверх прямо, — сказал сторож, — сел и вознамерился продолжить знакомство с классными телками, взращенными на пастбищах Мексики.

Ремонтник остановился и открыл свой чемоданчик.

— Никто меня не предупреждал о твоем приезде, — ворчал сторож. — Мне вообще ничего не говорят.

Он взял «Плейбой» и раскрыл его на середине.

— Вы уж извините!

Когда он поднял лицо, чтобы ответить, Уиллистон прыснул ему в глаза струей «мейс». Руки старика дернулись к ослепшим глазам, дав диверсанту великолепную возможность быстро защелкнуть у него на запястьях наручники.