Сергей Зверев - Стальная тень

— Нет.

— Ну, вот то-то же!

— Простите, Сократ Иванович, но вы сейчас говорите общие фразы. Мне все это уже давным-давно ясно. Я в самом деле очень устал. Что вы еще хотите от меня?

— Объект 14 будет уничтожен, бойцы получили задание и выполнят его. Но мы хотели бы до начала операции по уничтожению вывести с объекта Жукова.

Ну и поворот! Мне предлагается выкрасть товарища Жукова из-под носа у головорезов Комбрига за пять минут до атаки на объект. Который, в свою очередь, будет осуществлен спецназом ФСБ!

— Разработки в любом случае будут заморожены, это я тебе обещаю. До лучших, как говорится, времен. Но такой специалист, как Жуков, погибнуть не должен.

— А ваши люди? Спецназ? — переспросил я Сократа Ивановича.

— Они получили приказ уничтожить объект, — ответил он. — Уничтожить как особо опасный. Так уж получается.

В ответ я лишь вздохнул. Все верно, все логично. В данной ситуации не должно быть полутонов. Объект-14 опасен для общества, поэтому он уничтожается. Весь, целиком, точно чумной барак. Приказ ясен, обсуждению не подлежит. Сейчас надо уничтожить «гнездо Комбрига» со всеми его разработками. Это задача и поставлена перед спецназом. Но «самое сладкое» добрый и мудрый Сократ Иванович оставил мне.

— Через какое время начнут действовать ваши люди? — спросил я.

— Три часа у тебя есть.

— Ну так что, Валентин? — поторопил меня Сократ Иванович.

— Сделаем, — совсем не по-армейски отозвался я.

План в моей голове уже почти созрел, думать меня в свое время обучили без всяких суперметодик.

— Мне с полковником Стражниковым переговорить нужно, — произнес я.

— Действуй на свое усмотрение, — кивнул Сократ Иванович.

Я вошел в кабинет по соседству. Полковник Стражников времени даром не терял, на его столе лежала целая стопка каких-то личных дел с фотографиями. А перед самим Даниилом Алексеевичем сидели две девушки. Не сказать, что красивые, но приятные.

— Один вопрос, Даниил Алексеевич, — произнес я, бросив взгляд на перебираемые Стражниковым личные дела.

На фотографиях были одни девушки, причем с почти одинаковым типом внешности.

— Германа найти сможете? Прямо сейчас? — проговорил я после того, как Стражников молча кивнул.

Полковник попросил девушек выйти. Стал набирать номер. Не прошло и двух минут, как я переговорил с Германом, и мы условились о встрече. Бывший «марсианин» — боец проверенный, отказываться не будет. У него свой счет к Феликсу, который теперь у Комбрига в основных подручных.

— Девушками не поделитесь? — кивнул в сторону двери я перед тем, как покинуть Стражникова.

— Потом поделюсь, — усмехнулся полковник. — Знаешь, кто это такие?

— Уж не спортсменки ли, комсомолки из спортивно-оздоровительного студенческого лагеря? — аж присвистнул я.

— Точнее, только те из них, кто прошел тестирование, — уточнил Стражников.

Браво, Даниил Алексеевич! Вот каких барышень Комбриг отобрал для завершающей стадии своих экспериментов. Все девушки крепкие, рослые, выносливые, дружные со спортом. При этом все студентки солидных вузов — МГУ, физтеха, академии управления. И при этом, мягко говоря, не очень красивые. Почти у всех как на подбор — грубоватые, лишенные тонких черт лица, волевые подбородки и маленькие умные глазки. Люба, сестра Ирочки, была девушкой точно такого типа.

— Ладно, счастье улыбнется, встретимся! — произнес я и покинул кабинет.

Полковник серьезным делом занят. Собирает подробную доказательную базу о том, что эксперименты Петра Петровича и в самом деле были опасны для общества. Потом, когда «объект 14» будет ликвидирован, начнется внутреннее расследование. Юридически грамотный документ будет необходим. Стражников наверняка добавит ко всему прочему заговор с целью захвата власти.

В дороге я размышлял о том, что Комбриг старается просчитать все до мелочей. Даже испытуемых девушек подобрал с не слишком красивыми лицами. Потому как красивые больше о внешности думают, а «великие комбриговские дела» им до фонаря. Не очень красивая девушка стремится реализовать себя не только на «личном», но и на «общественном» фронте. Не иначе Петр Петрович рассчитывал воспитать из спортсменок фанатично преданных сторонниц.

Григорий Степаныч выслушал меня, не проронив ни слова, не задав ни одного уточняющего вопроса. Когда я закончил, он произнес:

— Дурак ты все-таки, Валька! Дурак и сволочь, потому что других тянешь… Ладно, попробуем.